Солнце в две трети неба

Спящий Сергей Николаевич

Сергей смутно припомнил лекцию о тестах на определение степени развития искусственного мозга в просторных аудиториях КосмАка. На той лекции он слушал не слишком внимательно – теоретические и философские проблемы кибернетики были второстепенным предметам и, вдобавок, не слишком интересным для грезящего полётами в дальний космос парня. Сергей отчётливо вспомнил, как на той злополучной лекции он думал о том, что у него скоро появится ещё один младший брат. Когда Сергей закончит учиться и отправится в дальний полёт, братишка только пойдёт в начальную школу. Какая непреодолимая разница в возрасте! И всё же это будет его брат. Они с отцом уже ездили смотреть новую жилую ячейку, выдаваемую в связи с расширением семьи, если детей больше четырёх. Брат будет пятым. Интересно, как он там сейчас? Если за текущий учебный год схватит хоть одну тройку, то Сергей ему покажет, где раки зимуют по возвращению на Землю.

– Кто же их не помнит– небрежно бросил пилот: –Классические тесты. Хорошо прошёл?

– Семь из десяти– сказал Денис.

Пилот понятия не имел хороший это результат или средний. На ум приходило воспоминание как они с отцом на руках таскали вещи в новую жилую ячейку. Робогрузчиков из районного центра по удовлетворению потребностей населения всех разобрали и отец сказал: –Сами занесём. Чай не хрустальные – не разобьёмся. Вещей было не слишком много. При помощи старшей из сестёр минут за двадцать управились. Пока носили, отец рассказал, что якобы, в древнем мире, когда люди переезжали из одной жилой ячейки в другую они всё забирали с собой: шкафы, диваны, кровати, ковры и, даже, иногда столы. Вот им, беднягам, сложно приходилось. Робогрузчиков тогда не было. Всё таскали на руках. Сергея потрясла эта картина: люди несущие старые столы и диваны в новую жилую ячейку. Зачем они это делали? Неужели так привыкли к старым, что не хотели переходить на новые? А если приносишь с собой старый

стол, то куда деть новый, ожидающий появления жильцов в новой жилой ячейке? Непонятно…

– Неплохо– наугад отозвался Сергей имея в виду результаты загадочного теста с красными и синими мячиками.

– Конечно это не уровень больших интеллектов. Но для древнего робота так просто отлично– согласился энергетик.

Мелодичный звук прервал их беседу.

– Заказ готов– сказал кухонный автомат: –Приятного аппетита.

– Спасибо.

– Пожалуйста. Впредь постарайтесь соблюдать режим дня. Помните, товарищ, вы обещали.

– Ты говорил: алгоритм простой, памяти нет– укорил Денис.

– Кажется, Саша его чуточку доработала. Не беспокойся! Из неё кибернетик, как из меня.

– Как из тебя кто?

– Как из меня кибернетик. Тем более, когда Саше серьёзно заниматься программированием кухонного автомата? Времени нет.

– Точно– согласился Денис: –Это прямо какая-то беда на Меркурии. Время отсюда утекает. Только было и вдруг раз – снова ничего не успеваешь. Сегодня суп вкусный.

– Ограничусь бутербродами– не изменил решения пилот.

Только Сергей собирался перевести разговор на планы исследования артефактов, как в столовую вошла Ира и, следующей за ней, как двухметровая, металлическая тень, древний робот Бонделей. Первым делом, даже не кивнув товарищам, Ира поспешила к кухонному автомату. Денис шёпотом объяснил: –Ещё раньше меня утром встала. Вытребовав у кухонного автомата в неурочное время обед, кибернетик присоединилась к ним за столом. Пилоту оставалось потягивать напиток, наблюдая, как мелькают две ложки.

– Суп вкусный– заметила Ира.

Не переставая есть Денис кивнул: –Ага. Робот стоял рядом и молча ждал пока несовершенно устроенные люди внесут в свои организмы нужное количество структурированной материи для механизма выработки энергии на основе химических реакций и для внутриклеточного строительства. Сергей уже совсем было отчаялся перевести разговор на исследование инопланетных артефактов и только надеялся дождаться, когда эти двое насытятся и попробовать ещё раз. Неожиданный вопрос Бонделея заставил пилота вздрогнуть и, чуть было, не расплескать витаминизированный напиток.

– В столице Союза, в Москве, высекали только фигуры девушек?

Откашлявшись, Сергей поставил пластиковую витаминизированный напиток на стол, от греха подальше, и переспросил: –э-э-э, чьи ещё статуи должны были там появиться? Конструкт промолчал. Тогда Сергей сказал: –Только девушек. Тебе это кажется странным, Бонделей?

– Странным– эхом отозвался робот: –Не понимаю, зачем ваять только девушек, когда вокруг существует великое множество как более простых, так и более сложных форм.

Денис засмеялся, а Ира покраснела и хотела приказать роботу замолчать, но в последний момент передумала и вернулась к тарелке с супом.

– Это действительно большая загадка– держа серьёзное лицо согласился с роботом пилот: –Чьи бы статуи делал ты, если бы решил научиться ваять?

– Трёхмерные геометрические фигуры– мгновенно отозвался конструкт: –Они хорошо подходят для обучения и должны быть приятны человеческому глазу потому, что всё правильное красиво. Правильней геометрических фигур ничего нет.

– Что такое красота?– спросила Ира.

– Красиво то, что правильно. То, что приносит пользу. То, что служит достижению поставленной цели. То, что лучшее в своём классе и может быть использовано в решении других задач.

– Вот так– подвёл итог Денис: –Доморощённые московские скульпторы высекают из камня своих девушек потому, что «они могут быть использованы в решении других задач».

– И «служат достижению цели»– вставил Сергей.

Ира попыталась нахмуриться, не смогла и рассмеялась: –Вы космические шовинисты, ребята.

– Они самые– подтвердил Денис: А главный в нашей банде – Бонделей. Согласишься побыть за главаря?

– Прошу уточнить задачу…

Сергей почесал нос и спросил: –Кстати, насчёт исследования артефактов. Есть какие-нибудь подвижки? Вы уже знаете, как будете открывать их?

Глава16. Прикладная космология для кибернетиков

Открывать! Если бы это так просто. Ира уже начинала немного сердиться, когда слышала вопросы вроде «как будете открывать». Открывают консервные банки. Взламывают банковские сейфы. Точнее взламывали когда-то, когда существовали сейфы и банки. Инопланетные артефакты изучают. С того момента как конструкт-водонос застрял в пещере и тем самым положил начало всеобщему подъёму охватившему жителей солнечной системы, когда они узнали, что не одни во вселенной, прошло уже полгода. Первый и второй обогатительные комплексы уверенно выдавали расчётные нормы трансмутированного энергнума. Корабль дальнего следования Прометей покинул орбиту Земли, начиная свой второй рейс к первой от солнца планете. Прометей вёз материалы и запчасти к технике для маленькой колонии на окраине солнца. Также на нём летели инженеры и учёные на смену тем, что сейчас отбывали тяжёлую меркурианскую вахту в ожидании прибытия корабля. Далеко за земной орбитой ввели в строй большой радиотелескоп – самый большой и чувствительный радиотелескоп из когда-либо построенных человечеством. Космический корабль в миниатюре – научная станция добралась до расчётной точки на своих собственных двигателях. Прежде чем радиотелескоп включился в работу, двигатели заглушили, а питающий реактор перевели в полуспящий режим, чтобы избежать влияния помех на работу радиотелескопа. Но главное даже не то, что новый радиотелескоп имени Аркадия Дмитриевича Кузьмина(человека, в двадцатом веке, обнаружившего линейную поляризацию радиоизлучения Крабовидной туманности и выполнившего детальное исследование радиоимпульсов пульсара из неё) самый большой и самый чувствительный. Он – связующее звено в сети радиотелескопов. Собственно своим включением в работу, научная станция Кузьмина завершила сеть «тихий час» позволяя множеству радиотелескопов исследовать вселенную с гораздо большей чувствительностью, чем обладал любой отдельный радиотелескоп из входящих в сеть. Восьмилетний проект КосмСовПола завершён. Один из множества великих, амбициозных, проектов поставленных логикой развития цивилизации перед человечеством Земли и осуществлённый советом по освоению космического пространства. Над Москвой двадцать один день подряд светило солнце. Потом свинцовые тучи снова сомкнули строй, но, по словам климатологов, это очень обнадёживающая тенденция. Земля излечивалась от последствий болезни полувековой давности и люди, как могли, помогали выздороветь родной планете. После находки на меркурии, по всем любительским театрам прокатилась волна постановок на тему инопланетян и контактов с ними. Одна из постановок получилась настолько удачной, что её просматривали всё большой людей со всех уголков солнечной. Поговаривали о том, чтобы включить голо-запись постановки в культурный фонд человечества, не дожидаясь истечения десятилетнего порога необходимого по закону, чтобы признать современное художественное произведение достойным пополнить общечеловеческий культурный фонд. Совет по культуре хранил молчание. Лунный рабочий городок «Космос-7», где была создана постановка, переживал небывалый в своей истории наплыв приезжих. Не хватало мест в транспорте. Не хватало гостиниц. Пришлось пойти на введение административных мер ограничивающих число приезжающих. Виновники ажиотажа, играющие в любительском театре рабочие, получили по четыре месяца отпусков и были отправлены на Землю в творческое путешествие по большим городам и столицам социалистических республик, где на представлениях их театра могли побывать все желающие. Городок «Космос-7» временно опустел. Уехали рабочие и даже дети, так как из ста двенадцати школьников в городе к любительскому рабочему театру, так или иначе, имели отношение сто девять из них. Трое оставшихся переехали вместе с семьёй в «Космос-7» всего неделю назад, но их тоже взяли на гастроли. Не оставлять же одних, когда даже учителя уехали. Всё это привело к некоторому срыву сроков и производственному перекосу, но ближайшие городки временно взяли на себя обязанности рабочих из седьмого «космоса». Это был самый ошеломляющий театральный успех за последнее десятилетие, а то и за два сразу. На марсе учёные начали выполнение программы по изменению климата. Обобщив результаты многолетних исследований, климатологи разработали программу изменений и без пышных речей и ярких празднований, в рабочем порядке, приступили к реализации первого шага программы. Эта фундаментальная новость прошла на втором плане, задвинутая новостями об успехе театральной постановке, трёхнедельной солнечной погоде над Москвой и выходе сети радиотелескопов «тихий час» на полную мощность. А на меркурии исследование инопланетных артефактов также проходило в рабочем порядке. В специально выделенном, тщательно экранированном, чтобы не сбились настройки аппаратуры, помещении собрались двенадцать человек. Глава совета первого

меркурианского, Антон Романович Заёлкин. Старшие кибернетик и энергетик. Двое синтез-химиков, разработчики генератора поля. Три физика считающихся на земле светилами мировой науки или самую чуточку поменьше. И четверо случайных людей кому правдами и неправдами удалось попасть на эксперимент, носивший неофициальное шуточное название «открыть банку». Двумя из случайных людей были Сергей Головатов и Саша Гончарова – пилоты с Прометея, чья затянувшаяся командировка на поверхность вскоре закончится с прилётом корабля. Все присутствующие одеты в лёгкие белые комбинезоны, экранирующие электромагнитные излучения. Для защиты людей, но главным образом чтобы не сбивать тончайшие настройки аппаратуры. По той же причине древний робот Бонделей, последние полгода следующий за Ирой как привязанный, оставался предоставлен самому себе. Следуя заложенной программе генератор поля начал создавать узконаправленные поля «нажимающие» на активные точки внутри артефакта. Подобный эксперимент проводился не первый и даже не десятый раз. Данные прошлых опытов обобщались, реакция инопланетного артефакта на внешние воздействия тщательно документировалась и разбиралась. Раз от раза синтез-химики, вместе с привлечёнными для консультации физиками, совершенствовали генератор полей, учась создавать более тонкие и более управляемые поля. Одна только разработка этого прибора уже могла служить неплохим результатом научной работы. Земные научные институты изрядно заинтересовались ей. Но главное то, для чего создавался генератор полей. И сейчас они пытались его применить в очередной раз. Управляющая генератором программа – продукт коллективного творчества кибернетического отдела первого меркурианского – могла считаться неким виртуальным конструктом полностью лишённым физического тела. Выполняемая на больших серверах обслуживающих весь город она управляла генератором и с его же помощью считывала ответные результаты на свои действия. Можно сказать: генератор полей был её телом. Искусственный псевдоразум, чьё неоспоримое преимущество над человеческим заключалось в скорости анализа информации и способности распараллеливать потоки мышления, пытался подобрать набор входных воздействий на активные точки внутри артефакта, чтобы получить максимально возможный отклик. Люди не знали принципов мышления создателей артефакта. Они не имели информации, как бы те могли выглядеть и не представляли химический состав их тел. Ничего, кроме нескольких артефактов отличающихся друг от друга расположением активных точек. Всё, за что они могли зацепиться это отклик артефакта в ответ на входное воздействие. Активных точек было слишком много, чтобы перебрать все возможные комбинации. Должна быть какая-то система. И система была. Если принципы математики едины для всех разумных существ, то они могли надеяться расшифровать её. Но что если это не так? Было время, когда человечество отсылало за пределы солнечной системы зонды с позолочёнными пластинами, на которых указаны координаты Земли. Они всё ещё там – обесточенные, мёртвые механизмы, летящие с огромной скоростью в чёрной и холодной пустоте. Что такое пара сотен для пути длиной в двести восемьдесят пять тысяч лет? Может быть, когда-нибудь люди наткнутся на них, получив привет из прошлого. Маловероятно – слишком уж велик и слишком пуст космос. Но что произошло бы, наткнись на эти зонды инопланетяне? По силам ли им было бы понять послание? Ира не знала. Никто не знал. И единственная надежда та, что контейнеры оставлены специально для того, чтобы их нашли. Не зря они лежали в гигантской ледяной пещере. На Меркурии не так уж много залежей льда. Если артефакты оставлены специально для них, то их создатели должны позаботиться, чтобы послание можно было расшифровать. Вот только… Слишком велики могут быть различия. Если однажды встретятся двое разумных, признают ли они друг за другом право на разум? Вот уже почти как полгода Ира возится с Бонделеем. Она плохой кандидат на должность человека призванного отыскать крохи разума в потенциальных братьях с других планет. Один из физиков произнёс: –Преодолён рубеж максимального суммарного отклика. Значит, сегодня они продвинулись дальше, чем когда-либо. Быть бы ещё уверенным, что путь, по которому идут – правильный. Но этой роскоши лишены все первопроходцы.

– Может быть, может быть…– сказал другой и замолчал не закончив фразы.

– Возможно в этот раз мы что-то получили– добавил он минуту спустя.

Ира взглядом спросила у Антона Романовича: –Продолжаем? Собравшиеся вокруг обобщённой карты, в реальном времени рисуемой программой в голографическом кубе, физики шёпотом заспорили. Они почти всегда спорили, утверждая, что в научном споре, как нигде, рождается истина. Если бы все трое сразу и безоговорочно с чем-то согласились, Ира заподозрила бы неладное. Денис присоединился к физикам. Не высказывал собственное мнение, просто слушал. Как уже бывало не раз, вечером он попытается пересказать Ире суть спора нормальными словами, не используя терминов из разделов высшей теоретической физики. Антон Романович чуть заметно кивнул. Значит, продолжаем. Ира проверила уровень нагрузки на вычислительные мощности города. У них ещё оставался десятипроцентный резерв по мощности, прежде чем придётся выгружать из оперативной памяти одну из вспомогательных служб управляющих городом. Вот, уже осталось только девять процентов. Чем больше активных точек задействуется, тем сложнее расчёты. Кажется, они применили всевозможные методы оптимизации, но вдруг этого будет недостаточно? Ира решила подождать, пока резерв не снится до пяти-шести процентов и тогда ставить вопрос о прекращении эксперимента. Она бросила взгляд на обобщённую карту. Суммарный уровень отклика почти вдвое превысил максимальное значение, полученное во время предпоследнего сеанса. Ещё бы знать, какого уровня нужно достигнуть, чтобы коробочка открылась… Остались свободными восемь процентов вычислительной мощности первого меркурианского. Один из физиков повысил голос, оглянулся и кивком попросил у присутствующих прощения. Склонившись друг к другу пилоты с Прометея о чём-то шептались. Семь процентов вычислительной мощности. Куда ему столько? Двадцати процентов мощности хватало для расчёта графика солнечных вспышек на неделю вперёд, а это крайне затратная операция из-за того, что приходится учитывать огромное множество параметров. Отметка застыла на семи процентах и больше не проседала. Кибернетик внимательно наблюдала за цифрами, не веря, что те прекратили уменьшаться и только колеблются вокруг одного и того же значения. Кто-то удивлённо, вполголоса, ахнул, но Ира не обратила внимания. Запросив у управляющей генератором поля программы текущий статус и прогноз по использованию ресурсов, она не сразу смогла сосредоточиться на рисуемых экраном строках ответа. Текущий статус: завершение. Наблюдение. Контроль. Прогноз по использованию ресурсов: освобождение 99,8% процентов занятых ресурсов в течении последующих двух минут. Сейчас освобождено 60%, 65, 70, 75… Она не поверила и перевела взгляд на мониторинг. Процентное отношение свободных вычислительных мощностей города поднялось до тридцати процентов – к тому значению, с которого они начинали эксперимент несколько часов назад. И только тогда Ира подняла глаза от экрана и огляделась. В помещении, где проводился эксперимент, стояла тишина. На самом деле тишина бывает разная: глухая, звенящая, неловкая или полная. Сейчас она была ожидающей. Физики замолчали, оборвав спор на середине слова и склонившись над голографическим кубом, точно древние цари над своими сокровищами. Синтез-химики подошли на шаг ближе к стоящему посередине помещения, обёрнутому в лукавицу силовых полей, артефакту. Как будто и вправду ожидали, что тот сейчас раскроется и оттуда выйдут – кто? Девушки в свободных одеждах с цветами или маленькие инопланетяне с комично большими головами? Спроси их кто-нибудь в тот момент, пожалуй, они не смогли бы ответить, чего именно ожидают. Сам по себе артефакт выглядел в точности как раньше. По нему не побежала трещина. Он не превратился в что-то иное, не засиял внутренним светом в видимом диапазоне, не завибрировал, а по-прежнему спокойно лежал на подставке в метре от пола. Однако странно было бы ожидать чего-то подобного от активировавшегося информационного хранилища. Непонятно откуда артефакт брал энергию для совершения полезной работы. С этим ещё предстояло разобраться. Генератор узконаправленных полей теперь выступал в роли приёмника считывающего создаваемые артефактом короткоживущие, существующие лишь микродоли секунды, поля. Ничто не могло выйти из-за защиты наружу. Люди без опаски столпились вокруг артефакта. Внешне он был безмолвен, но отчёты приборов свидетельствовали об экспрессивном монологе, тщательно записываемом генератором полей. О чём рассказывал сейчас инопланетный механизм своему земному собрату? Монолог предстояло ещё расшифровать и это, может быть, задачка посложнее, чем вызвать камень на откровенность, заставить заговорить. Пока физики, синтез-химики и остальные молча ожидали сами не зная чего, наблюдая как нарастает интенсивность диалога между управляющей генератором программой и артефактом. Короткий вопрос и следующий за ним долгий ответ. И снова, но уже в других вариациях. Ира заметила: Саша и Сергей держатся за руку. Поискала глазами Дениса. Тот застыл среди физиков, возле голографического куба. Молчание нарушил Антон Романович. Прочистив горло сказал: –Поздравляю вас, товарищи. –Замолчал. Улыбнулся и продолжил: –Пока ещё не знаю с чем именно, но поздравляю. Первый шаг по этой дороге только что сделан! Тишина взорвалась радостными криками. Синтез-химики изобразили попытку станцевать какой-то непонятный народный танец. Видимо секретный танец малочисленной народности синтез-химиков. Пилоты страстно целовались, не обращая внимание на окружающих. Так, будто год не подходили одна к другому только и ожидая, когда, наконец, артефакт «заговорит». Физики хлопали друг друга по плечам и пожимали всем руки. Тут Иру поднял в воздух и закрутил вихрь по имени Денис. У кибернетика закружилась голова. Она засмеялась. Было так легко, что, казалось, можно взлететь без ракетного двигателя за спиной. Достаточно хорошенько подпрыгнуть. Слабая гравитация меркурия не удержит её.