Солнце в скобках
Шрифт:
– Баранки гну! С тестом ты будешь возиться, а аппаратуру на что покупать будем? Или на кухне у себя раскатывать собираешься?
– А вот это уже ваша забота – где средства взять и помещение снять. Мои идея и руки, ваше – деньги и организация.
– Я подумаю. Сдавай!
Главврач запер дверь и вытащил из коробки с надписью «Клятва Гиппократа» колоду из пятидесяти двух карт.
Началась игра в бридж.
Секретарша принесла травяной чай. Поставила и равнодушно удалилась.
«Не
Вот такие мысли осаждали голову актрисы Лады Корш, пока руки автоматически сдавали по тринадцать карт.
Она открыла коробку с зефиром и подвинула к доктору:
– Угощайтесь!
Максим Михайлович придирчиво отковырял от зефирины шоколад, осмотрел со всех сторон «раздетый» кусок и отправил в рот.
– Ты же знаешь, что у меня язва, – объяснил свои действия главврач. – Мне можно только молочный шоколад. Видишь, я и чай полезный пью. Говорят, от ночных кошмаров помогает. Слежу за своим здоровьем. Хвали меня давай!
Лада улыбнулась и с интересом задержала на нем взгляд. «Да, весьма специфичен наш главврач. Но дико обаятелен», – подбадривала зарождающиеся чувства Лада.
– Что ж вы, Максим Михайлович, вроде следите за здоровьем, а сами курите? – подметила она.
– Отстань. Я не могу бросить, потому что не хочу. Чем тогда радовать себя? Пить не пью, аллергия у меня на алкоголь. Баб нет, надоели мне бабы. А работа соки тянет, нервы пожирает... А закурю – и белый свет в радость. Ах, как хорошо сигареткой затянуться! Это целая философия, кто не курит – тому не понять. Ну и картишки, конечно. Бридж – великая игра! Муссолини знаешь как шпилил? И Билл Гейц спец по бриджу. Карты и сигарета – вот моя личная жизнь!
И в подтверждение своих слов он затянулся так, что и без того впалые щеки ввалились до зубов. Лада испугалась.
– Вы так себе сердце и легкие испортите! Бросайте, пока не поздно. И жениться вам надо, Максим Михайлович. Простите за наглый совет. Вам заботливая женщина нужна и горячие обеды. Тогда и ночных кошмаров не будет. Если у вас семейная жизнь один раз не сложилась, это не значит, что она не сложится опять. Наоборот, и вы уже стали мудрее, и цели другие стоят. В нашем возрасте главное – заботиться друг о друге. Страсти-то все уже улеглись, дыхание стало ровнее и сердце бьется спокойнее. Найдите себе женщину, чтобы была приятна и не раздражала. Хотя бы так, для начала.
–
Лада смутилась и случайно зацепила рукой чашку с чаем.
– Ты «болвана» залила, – Максим Михайлович достал из кармана носовой платок и стал протирать под третьей колодой. – Нервничаешь, что ли? Значит, нравлюсь! – Главврач сел на стол, взял из рук Лады карты и отложил в сторону: – Признавайся, чего это тебя вдруг на любовь потянуло? Поспорила на меня с подружкой своей, что ли? Давай, давай, колись. Знаю я вас, баб. Ты уже в пансионате года два, а такие речи впервые слышу. А-а-а! Балерина Роза Витальевна! Она инфекцию любви занесла, да?
Максим Михайлович взял ее за подбородок, как пацанку, и внимательным взглядом, как рентгеном, просверлил глаза.
– С чего вы взяли? При чем здесь Роза? – удивилась Лада, мягко убирая панибратскую руку. – Роза здесь ни при чем. Я просто говорю то, что думаю.
– Да ладно – Роза ни при чем! – театрально взмахнул руками Максим Михайлович. – Весь пансионат знает, что она без памяти втюрилась в Ваньку-массажиста. А? Видишь, я все знаю!
Не понятно, шутит он или всерьез.
– Да, у них любовь. Причем взаимная, – сдалась Лада. – И я очень рада за Розу, потому что она сама классная и достойного парня отхватила. Что тут плохого?
При этих словах выражение лица главврача вдруг резко изменилось. Глаза стали злые, скулы обострились еще сильнее – еще минута, и зарычит как волк.
– Дура.
– Я дура? – удивилась Лада.
– Роза дура. А может, и не дура, а дурочка. Не знает, во что вляпалась...
Лада вопросительно подняла брови:
– Он женат?
Максим Михайлович собрал все три колоды со стола, перемешал карты и отдал Ладе.
– Вот видишь – это карты. В них играют и получают удовольствие, кайф; они могут разрушить жизнь, а могут обогатить, с их помощью блефуют и просто убивают время... Видишь, какую насыщенную эмоциями жизнь дают карты? Но это всего лишь бумажки, бездушные разрисованные картонки. Они не чувствуют, не жалеют, не щадят. Они заманивают и манипулируют человеком.
– Вы хотите сказать, что Иван не тот, за кого себя выдает? – прямо спросила Лада.
– Иван – жуткий человек... Но он в этом не виноват. Видишь ли, хоть я и не давал клятву Гиппократа, – он кивнул на пустую коробку из-под карт, – но я главврач и не имею права разглашать личные тайны тех, кто находится у меня в подчинении.
– Что за тайна? Вы должны сказать! Я не хочу, чтобы моя близкая подруга попала в неприятности. Иван – альфонс? – попыталась угадать Лада.
– Нет. Все гораздо хуже. Просто его нельзя любить. Он разобьет ей сердце, потому что у него... Все! Отстань. Больше я тебе ничего не скажу.