Солнце в скобках
Шрифт:
– Тундра. Ах, как мне нравится так тебя называть! Отвечаю на твой вопрос. Пока я работал главврачом этого пансионата, наслышался и не о таких «чудесах». У меня пять пациенток рассказывали, как относили беременность так ловко, что их законные мужья даже не заметили живота! Вот это высший пилотаж. А ты говоришь – шов! Свет погасила, за руками его проследила, чтоб или ниже лапал, или выше – вот и весь тебе карнавал. Если человек не хочет – почти невозможно узнать правду. Это случайность, что меня вытурили из пансионата, и я со злости выложил тебе врачебную
– Подожди. Но он ей массаж-то при свете делал? Не в темноте!
– Устал я с тобой спорить... У этой твоей любимой подруги – что? Травма спины? Посмотри там в истории болезни... Вот. Травма спины. И массируют ей спину и жопу. Поняла? Ни сисек, ни писек он не видит – мордой вниз она лежит, а все другие манипуляции делает стоя за ней, вспомни! Тебе же он тоже массаж делал.
– Ну да... И я всегда была в бумажных трусиках. Они, прям, как бикини...
Максим Михайлович плотоядно уставился на Ладу, затушил седьмую сигарету и мягко поманил пальцем:
– Иди-ка сюда, Агата Кристи...
Лада неторопливо приблизилась, покачивая бедрами и кокетливо произнесла:
– Ну, барин, чего изволите?
– Нагнись-ка, красавица.
Лада повернулась лицом к столу, широким жестом отодвинула канцелярские приборы и встала в недвусмысленную позу.
– Хороша баба, – погладил Максим Михайлович задницу актрисы. Зашел с тыла, по-хозяйски залез в лифчик, проверить, на месте ли сиськи, и удовлетворенно подытожил ей в затылок: – Годится.
Спустил штаны, задрал юбку и с большим удовольствием въехал в сочное тело изголодавшейся по сексу женщины. Лада с готовностью поддакивала его риторическому вопросу, хочет ли она еще, сучка. Конечно, нечего и спрашивать. Пять лет без мужика, а тут все сразу в комплекте – партнер по бизнесу, харизматичный самец с потенцией и романтично-пошлый офисный стол для эротических фантазий.
Исполнив долг чести, Максим Михайлович застегнул ширинку и деловито произнес:
– Жениться будем?
Лицо Лады разъехалось от широкоформатной улыбки. Даже отвечать не нужно и так все понятно.
– А свидетелями позовем Розу с Иваном, – только и смогла произнести растянутыми в улыбке губами.
Максим Михайлович собрался было закурить, но от неожиданности выронил сигарету:
– Вот, нравится тебе всякую нечисть подбирать! То свою Розу нам в бизнес подтягиваешь, то Ивана-душегуба. У тебя что, больше друзей нет?
– Нету. Угадал. Подруги по театру – старые грымзы. Всю жизнь в одном котле варились, так друг другу надоели. А Роза и сама счастливая, и мой дух всегда поднимает. Несчастливая подруга несет плохую энергетику. А Роза своей любовью к Ивану заставила меня поверить в себя. Да и тебе, кажись, тоже неплохо.
– Мне-то неплохо. А вот твоей подруге, боюсь, недолго счастливой стрекозкой порхать. За Иваном слухи плохие ходят. Вроде как он девушку свою утопил...
Лада отмахнулась рукой от слухов:
– Про меня тоже всякое говорят... Сплетни – это от
Но Максим Михайлович был другого мнения.
– Иван не политик и не звезда, чтобы о нем слухи распространять. Народ просто так болтать не станет, значит, есть основания.
– Ну, а у тебя откуда информация? У вас есть общие друзья, знакомые? Ты же на пятнадцать лет старше, вряд ли вы из одной песочницы.
– Я родом из Хосты. А это десять километров от Сочи. Все слухи у нас распространяются, как в деревне, за несколько часов, но запоминаются на всю жизнь. Иван с девушкой отдыхали в Сочи. Они пошли вместе купаться, и подруга утопла. Странно, такой здоровый парень и не смог спасти? Ее тело, кстати, так и не нашли. Вообще, темная история. Мы с Иваном познакомились здесь, в пансионате, он сам к нам на работу попросился. Мы его, конечно, взяли, сама знаешь, условия и зарплата здесь не самые выгодные, поэтому брали без рекомендаций. Ну а потом уже я навел о нем справки. Он мне всегда странным казался. Да и болезнь у него не по возрасту тяжелая.
– А что за болезнь-то? Ты мне уже не первый раз толкуешь об этом, сказать-то можно? – обиделась Лада.
– Это ты сама с собой разговаривай. Я тебе уже ответил, что врачебные тайны не выдаю. Сплетни – пожалуйста, посплетничать все любят. Так вот, я из Хосты свинтил уже давно. А год назад ко мне в гости друг детства приехал. Один махровый кидала. Весь многократно переломанный, кости срослись неправильно и болят по погоде. Ну, он и попросил меня сделать ему серию массажей. Я дал ему Ивана. Друг мой сразу Ивана-то и признал. У нас на юге хоть часто тонут, но чтобы труп не нашли, – редкость. Ивана тогда много по телику в новостях показывали. Только фамилия у него другая была – Антонов. Если я не ошибаюсь, конечно, ведь много времени прошло... Дружбан мой еще вспомнил, что парень от горя убивался-убивался, а потом исчез.
– Удивительно, а ведь я сама не раз задумывалась, почему у него фамилия армянская, а на армянина он не похож ни внешностью, ни характером. Значит, изменил фамилию? – предположила Лада.
– Ну, внешность не всегда за корни отвечает. Моя первая жена, например, ух горячая была баба! Глаза карие, волосы как вороново крыло, черные с синим отливом – вылитая цыганка. А ее мать и отец из Воронежа, русопятые, простые и скромные люди.
– Но зачем Ивану нужно было менять фамилию? Да еще и с другим национальным признаком? – допытывалась Лада.
Тузов неопределенно мотнул головой «не знаю», а потом вдруг высказал соображение:
– Тундра, ты баба глупая, тебе только тестом заниматься. Поменял он фамилию, чтобы точно не нашли. Прячется он от кого-то, неужели не понятно?
– Я должна это Розе рассказать, – уверенно заявила Лада.
– Расскажи. Правильно. Пусть осторожнее будет, – согласился Максим Михайлович, подходя к окну. – О, «скорая» моя уже подъехала, сейчас начнут барахло грузить. Все собрала, ничего не забыла? Еще раз проверь, и пойдем... в последний путь, ха-ха!