Солнце встает из-за Лувра
Шрифт:
– Эа-эа-э… значит, вот…
– Да?
Она оставила складку на платье в покое…
– Естественно, мне надо посоветоваться с мэтром Диану. Как ты думаешь, Одетта?
– Не знаю,– ответила девушка.
– Да, это вопрос корректности.
Она поднялась и пошла к телефону, стоявшему в углу на консоли. Набрав номер, она заговорила:
– Алло? Мэтр Диану? Добрый вечер. Это Эрнестина…
В то время, как она разговаривала с нотариусом, ее дочь подошла ко мне.
– Еще немного аперитива, месье?
– Охотно.
Она
– Ну как, месье детектив, не потеряли время даром?
Она улыбалась, улыбнулся и я.
– Нет, конечно. Как гласит пословица: везет только канальям.
Она покраснела.
– Я не это хотела сказать.
– А кстати, это неправильная пословица. Иначе, Кабироль был бы жив.
– Ох! Не говорите мне больше об этом! – сказала она, слегка топнув ножкой.
Трубка, резко брошенная на рычаги, издала металлический звук. Мадам Жакье присоединилась к нам.
– Что это еще за перешептывания?– спросила она с подозрением.
Я увел ее от этой темы простым приемом:
– Так что?– спросил я.– Мнение мэтра Диану?
Она с раздражением передернула плечами.
– Еще немножко, и он обозвал бы меня старой дурой. Как обычно. По его мнению, надо просто ждать. Это вопрос времени. Бесполезно тратить деньги. Придет день, когда они понадобятся.
– Значит, он против? – спросила Одетта.
– Он оставил решение этого вопроса на мое усмотрение… В таком случае я… Я заполню чек на ваше имя, месье Бюрма. Хороший счет делает хороших друзей.
А также куй железо, пока горячо. Согласен.
Очевидно, не желая дальше подвергаться искушению изменить свое мнение, она пулей вылетела из гостиной, надо понимать, в направлении своего письменного стола.
Мы с Одеттой остались одни.
– Мама должна показаться вам немного странной,– рискнула высказаться девица после смущенного покашливания.
– Она забавная,– возразил я.
Поглядев на нее, я посоветовал:
– Бросьте так убиваться без причины. Вы просто подурнеете. Я ей ничего не сказал, а вы переживаете именно по этому поводу.
– Спасибо, месье Бюрма.
– Держите свою благодарность при себе. Мне просто нечего было ей говорить. Я только хотел услышать от нее кое-что об этом Баду. И попал впросак. Ну да ладно… Но, как вы сказали, я не потерял даром свое время, поскольку получил задание связаться с вашим отчимом.
– А вы привыкли к такому роду работы? Ну какая же я дура! Ведь наверняка привыкли!
– Я привык в основном к гораздо более трудным делам.
В этот момент вернулась мадам Жакье.
– Вот ваш чек,– сказала она,– этого достаточно?
Я бросил взгляд на цифры.
– Это слишком много.
– Ничего, так надо.
– Благодарю вас.
Я сложил прямоугольник розовой бумаги.
– Надеюсь, эта мисс Пирл привезет вашего мужа в своем
– Я могу вручить вам его фотографию прямо сейчас! – воскликнула мадам Жакье.– Это не те сувениры, которые мне дороги. Такой хам!
Она резко повернулась, шелестя юбкой, подошла к шкафчику неопределенного назначения, выдвинула ящик, порылась в нем немного и, достав фотографию формата почтовой открытки, протянула ее мне.
Сорокалетний мужчина с улыбкой глядел в объектив. Он был недурен собой, с залысинами на лбу и немного великоватым носом. Лично я не умер бы от любви к нему. Правда, я не был ни вдовой, ни акробаткой. Положил портрет и чек в бумажник и, поскольку меня не оставляли на ужин, откланялся.
Я вернулся домой, где был встречен консьержкой с пакетом в руке.
– Это оставила ваша секретарша,– сообщила она со странным выражением на лице.
На пакете из розовой бумаги красовалась надпись голубыми буквами: «Розианн. Чулки и тонкое белье». Любопытная консьержка наверняка поглазела на содержание – соблазнительные нейлоновые трусики, покупка которых привела к тому, что мы столкнулись нос к носу с Одеттой. Уже вернувшись в свою комнату, я прочел прилагаемую записку, в которой Элен своим несколько вычурным почерком сообщала: «Вы их забыли, но это может вам пригодиться. Предлог для повторного свидания». У нее были лишние деньги и свободное время, черт возьми! Сделать крюк только для того, чтобы поиздеваться надо мной!
Телефонный звонок прервал мое ворчание. Я снял трубку.
– Алло? – послышался голос Элен.
– Бюро разбитых эротических надежд слушает,– ответил я.
Она засмеялась.
– Получили?
– Еще тепленькие и прямо в руки. Вы звоните по этому поводу?
Она посерьезнела.
– Нет. По поводу Заваттера. Вы были правы насчет денег.
– Понятно. Ему надоело работать за красивые глаза?
– Он прямо мне не признался, но это так. Сказал, что уезжает в провинцию.
– Заболела старушка родственница?
– Да.
– Какой болван! Как раз только что я получил деньги, но черта с два он увидит, какого они цвета. Значит, он перестал следить за Баду?
– Утверждает, что это все равно, что причесывать жирафа. Баду вышел из Национальных Архивов, где провел всю вторую половину дня, и спокойненько вернулся домой.
– Скажите еще спасибо, что наш забастовщик хотя бы закончил сегодняшний день. Ладно. Я займусь один всем этим делом. Больше ничего?