Солнце Запада
Шрифт:
Глаза у него были большие и темные. И вообще, он был симпатичным парнем, но Нине он был другом и не более того.
– Кофе хорошо пахнет, – Нина села в кровати. – Принеси мне чашечку кофе. Пожалуйста…
– Сейчас, – Вадик торопливо поднялся и ушел на кухню.
А Нина взяла его ноутбук и посмотрела на фотографию. Какое-то сумрачное строение в джунглях, похожее то ли на монастырь, то ли на крепость. И что он в этом нашел?
– Я написал для тебя новое стихотворение, – Вадик вернулся с двумя чашечками кофе. Протянул ей сначала одну чашку, но пробормотал: – Ты же пьешь без сливок. – И протянул другую чашку. Потом сказал уже в полный голос с улыбкой: –
Нина несколько секунд смотрела на него с улыбкой, смотрела до тех пор, пока он не смутился. А потом сказала:
3
Здесь и далее стихи автора.
– Вадик, милый, ты не можешь оставить меня на минутку? Женские дела, понимаешь?..
– Конечно, конечно! – Он торопливо встал, но от двери вернулся обратно и взял ноутбук. – Извини, забыл.
Когда Оконцев вышел, Нина поставила чашку с кофе на ночной столик, а с него взяла мобильный телефон.
– Здравствуй, милая, – произнесла с улыбкой, когда Васнецова отозвалась. – Прости за вчерашний разговор. Сегодня со мной уже все в порядке. Я хочу, чтобы ты съездила со мной в Ситов. Ты развеешься, а я кое-что узнаю.
– Нина, я не могу, не могу, милая, – голос у Васнецовой был голосом утомленного человека. – У нас сейчас столько работы. Ты ведь знаешь, как это бывает. Не обижайся, но сейчас я не могу…
И в этот момент Нина уловила какой-то шум в квартире Ксении. Она услышала невнятный мужской голос, и сердце ее снова сжалось в комок.
– Кто он? – уже не слушая подругу, спросила она. – Просто скажи мне, кто он? Я его знаю?..
– Господи, Нина, тебе на самом деле нужно отдохнуть, – вздохнула Васнецова. – У меня телевизор включен. Это диктор с НТВ – Иван Лозовой. – Наверно, она прибавила звук, и Нина на самом деле услышала четкий и приятный голос телевизионного диктора. – Нина, я на самом деле хотела бы съездить с тобой, но сейчас не могу. Может быть, на следующей неделе? Мы обязательно съездим с тобой куда-нибудь, милая. Или сходим в театр. Господи, как же давно мы не были в театре!
– Извини, что я потревожила тебя, – снова не слушая ее, произнесла Нина. – Извини, я на самом деле веду себя глупо…
– Просто тебе нужно привыкнуть, – после продолжительной паузы ответила Васнецова. – Но мы с тобой все равно очень близки, Нина… Я так хочу сохранить в памяти только самое лучшее. Я не хочу ссориться с тобой, Нина… – Она снова умолкла на какое-то время. – Надолго ты уезжаешь?
– На пару дней, наверно. Я еду в Ситов. Я ведь тебе говорила, что снова объявился Плетнев. А мне
– Господи, – вздохнула Васнецова. – Я совсем забыла. Неужели прошел год? Будь осторожна, Нина. Жаль, что я не смогу поехать с тобой. А спутник тебе нужен. Может, ты Гришу с собой возьмешь?
– Нет. Пусть он за сауной смотрит. А я кого-нибудь найду… – И вдруг на сердце у Нины сделалось так тяжело, что хоть волком вой. – Пока, – она резко оборвала разговор и отбросила телефон и уткнулась лицом в подушку. – За что мне все это?! За что?! – шептала она сквозь слезы.
И наверняка подушка вымокла бы от слез, но спустя минуту в спальню заглянул Вадик. Он замер сперва от неожиданности, а потом подошел к кровати и встал возле нее на колени.
– Нина, – сказал он, – я ведь понимаю, что не пара тебе. Но я хочу быть рядом. Я хочу тебе помочь.
– Хочешь быть рядом? – Нина подняла на него искаженное отчаянием лицо. – Хорошо. Тогда собирайся, мы едем в Ситов!
– Когда? – Оконцев слегка опешил.
– Через полчаса! Или ты уже передумал?!
– Нет, – Оконцев помотал головой. – Я с тобой. Я только об этом и думаю. Я мечтал об этом. Я сейчас соберусь! – Он вскочил на ноги. – Десять минут, Нина! Всего десять минут!
Вадик выбежал из спальни, и уже спустя мгновение за его спиной хлопнула входная дверь.
– Господи, – в тот же миг прошептала Нина, – и зачем он мне?..
– А в прошлом году, какая благодать была! – с чувством произнес Федор Иванович и совершенно не к месту выругался грязно и заковыристо. – С Мотьяновского водохранилища вода поднялась. И карп пошел! Серега, какой карп пошел!!! Мать моя!!! Это, Серега, видеть надо!!! – Он выкурил сигарету почти до фильтра и выплюнул окурок в мутную, холодную воду. – Мы с братаном, царство ему небесное, голыми руками карпов этих в старицах ловили! Они ж, заразы, хребтами любую тряпку [4] рвут. Это, Серега, не карпы были, а поросята!!! Мать моя, эх, времечко было!!!
4
Тряпка – рыболовная сеть (жарг.).
Колясников зажал зубами фильтр следующей сигареты. Он был высоким, худым, испитым стариком, нарочито громко и долго кашлял, если приходилось делать это, шумно сморкался и курил одну сигарету за другой. И мало кто из бывших знакомцев узнал бы в нем великолепного в прошлом ювелира, мастера золотые руки.
– Да, Серега, была жизнь! А Петька-то где?!
– Не знаю, Федор Иванович, – отозвался Плетнев. Он старательно следил за поплавком и стремился не упустить ни одной поклевки.
– И где этот оболтус жирный шатается? – задумчиво проговорил Колясников. – Ну, ты как? За то, чтобы?!
«За то, чтобы» у Колясникова означало приглашение в очередной раз приложиться к бутылке.
– Мне уже достаточно, Федор Иванович, – попытался отказаться Плетнев.
– «Достаточно»! – фыркнул Колясников. – И где Настёна себе мужиков находит?! Сашка тоже, бывало, чуть что: «Мне достаточно, мне завтра работать, я и без этого чувствую себя превосходно…» – Он осекся, видимо сообразил, что наговорил лишнего и покосился на Плетнева. – Серега, а я за то, чтобы всем и всегда!!!
Конец ознакомительного фрагмента.