Солнце Запада
Шрифт:
– Понятно, – улыбнулся Колосов.
– Кстати, я читал ваши статьи о концерне «ФортЪ», – Марушкин высвободил свою ладонь из пожатия. – Впечатляет. Вы на самом деле никого не боитесь? Или за вас решают деньги?.. Извините за прямоту.
– Ничего страшного, Виктор… – усмехнулся Колосов. – А по батюшке-то ты кто будешь?
– Виктор Викторович…
– Понятно, – кивнул Колосов. – А что до твоего вопроса. Разумеется, за меня говорят деньги. Деньги и статьи за меня пишут. Нанимаю молодого, озлобленного, нищего журналиста. Обязательно злого и нищего,
– Снова шутите? – улыбнулся Марушкин. – Это вы меня извините за вопрос…
– Не за что извиняться, Виктор Викторович, – оборвал его Колосов. – Я ведь не за красивыми глазками в ваш город приехал. В газете мне заплатят. Владилен Иванович мне заплатит. Так что жизнь прекрасна! Показывай шашлычную…
Харапцев сидел за столиком в компании пожилого, грузного мужчины. Перед ними стояло несколько бутылок сухого вина, лаваш и миски со специями и зеленью.
Увидев Колосова, Харапцев поднялся навстречу.
– Слава богу, Александр Степанович, ты добрался, – он протянул руку для пожатия и, как это было когда-то, перешел на «ты». – Присаживайся. С Марушкиным ты уже познакомился. Что бы он ни говорил, он мой ближайший помощник. Ему ты можешь доверять, как мне. А это – Лебедев. Матвей Тимофеевич Лебедев, – представил он своего товарища. – Познакомьтесь…
Лебедев поднялся, он оказался высоким, массивным человеком, его лицо обрамляла каштановая с проседью борода. И Колосов решил, что новый знакомый будет из кержаков.
– Саша, присаживайся, – Харапцев жестом пригласил Колосова за стол. – Собственно, инициатором встречи был Матвей Тимофеевич. И, собственно, сейчас Матвей Тимофеевич хочет услышать от тебя твердое согласие продолжить дело.
– Да, – кивнул Лебедев. Голос у него был густой и приятный. – Я хочу знать, не бросите ли вы все на полпути. Потому что дело намного серьезней, чем вы можете предположить. Это не трения двух конкурентов на рынке. Речь идет о вещах более серьезных. Может статься, через месяц никого из нас в живых не останется. И я не пугаю вас, Александр Степанович. Пока мы едим, вы можете обдумать все, можете отказаться и вернуться домой. Это будет трезвое, хорошо обдуманное решение.
– Вы достаточно откровенны, – после короткой паузы отозвался Колосов. – Не думаю, что вы держите за пазухой камень. Но вывод напрашивается сам собой. Либо вчера после нашего разговора с Владиленом Ивановичем, либо сегодня ночью произошло нечто из ряда вон выходящее, что и заставило вас отговаривать меня от журналистского расследования. В таком случае, пока мы не приступили к трапезе, – он усмехнулся после этого слова, – будьте откровенны до конца…
Лебедев с Харапцевым переглянулись.
– Вы совершенно правы, – кивнул Лебедев. – Об опасности я не ради красного словца сказал. Тем более не ради пресловутой проверки на вшивость. Сегодня ночью убили генерального директора ЗТМ Успенского Григория Михайловича. Я был помощником Григория Михайловича… Это он, а не я решил
– ЗТМ – это Завод Теплоизоляционных Материалов? – вспомнив один из рекламных щитов, спросил Колосов. – «Мы сделаем мир теплей!»
– Да, – ответил Харапцев. – Семья Успенских – фактический владелец этого завода и еще нескольких предприятий на Урале. В основном – производство строительных смесей, теплоизоляционных и негорючих материалов из природных минералов, таких как базальт и асбест.
– Трения с Боровиковым у Григория Михайловича начались в начале девяностых, – кивнул Лебедев. – Начинали они деловыми партнерами, но со временем превратились в недругов. Свои деньги Григорий Михайлович вложил в производство, а Боровиков еще несколько лет занимался преступным промыслом. А когда закон возобладал, Боровиков заявил, что часть активов ЗТМ должна принадлежать ему.
– Слушайте, я ничего об этом не знаю, – сказал Колосов. – Хотя как раз в то время бывал в вашем городе.
– На фоне скандалов, которые вы расследовали, наши проблемы казались несущественными, – тонко улыбнулся Лебедев.
– Ахмед! – окликнул Харапцев азиата возле мангала. – Накрывай на стол!
Узбек широко улыбнулся и принялся стряхивать прожаренное мясо с шампуров на фаянсовое блюдо. Сидевшие за столом молча наблюдали за ним. И наверняка каждый из них в этот момент думал о своем.
– Кушайте, пожалуйста! – узбек поставил ляган с бастурмой на середину стола. – На здоровье, на здоровье кушайте!
Он приложил правую руку к груди и попятился.
– Спасибо, Ахмед, – Харапцев взял бутылку вина.
– Я пить не буду, – отказался Колосов.
– Что ж, – Харапцев отставил вино в сторону. И Колосов понял, что Лебедев с Марушкиным сегодня тоже не употребляют. – В таком случае всем приятного аппетита!
Они принялись за мясо.
– Вы давно не были в нашем городе? – спустя минуту спросил Колосова Лебедев.
– Четыре года, – ответил журналист. – И даже не знаю, на пользу пошло это время Клиничам или нет?..
– Разумеется, на пользу, – улыбнулся Лебедев. – Как бы там ни было, нам только кажется, что работаем мы только для себя: деньги на производстве зарабатываем, магазины строим, заправки. Но в итоге – времена меняются, поколения уходят, а все построенное нами остается людям. И не только нашим детям, заметьте… У вас есть дети, Александр Степанович?
– Нет, детей у меня нет, – ответил Колосов. – Есть подруга, очень близкий человек. Но рожать детей она больше не хочет.
– Найдите женщину, Александр Степанович. Найдите женщину, которая жаждет иметь детей. Вы не будете жить вместе, но ребенка вы все равно воспитаете сообща. Вы будете счастливы и продолжите свой род.
Колосов усмехнулся. Лебедев не был пьян, но говорил то, что на Руси обычно говорят только очень пьяные люди.
– Я желаю вам сына, – тем временем продолжал говорить Лебедев. – Сегодня ночью умер замечательный человек. И я уверен, что Григория Михайловича в городе не забудут.