Солнцеравная
Шрифт:
Наконец Исмаил соблаговолил увидеть свою сестру. Он был по-прежнему изжелта-бледен, как и в первую встречу. Они с матушкой уселись так тесно, будто их снова соединяла пуповина.
— Брат мой, благодарю вас за согласие принять меня, — начала Пери. — Я здесь, чтобы преподнести вам мой малый дар, хотя боюсь, что он вас недостоин…
Пери подала свою поэму, переплетенную в твердый кожаный переплет, не дававший листам свернуться. Исмаил дал понять, что готов принять ее, и слуга подбежал с серебряным подносом,
— Посмотрите, матушка, — сказал он. — Прошу вас: читайте вслух, чтоб вы тоже могли этим насладиться.
Султанам принялась читать, а Исмаил откинулся на подушки, наслаждаясь плавными стихами Пери. Там он представал юным воителем, летящим на скакуне, пылающим верностью своей державе, натягивающим тетиву и без промаха поражающим цель. В голосе его матушки, по мере того как она вчитывалась в поэму, росло восхищение, и мне тоже он грезился на поле битвы, где сверкал его меч, а будущее было таким же ясным, как его сердце.
— Ба-а, ба-а, просто прекрасно! — воскликнул он, когда Султанам дочитала. — Кто написал такое? Хочу увидеть этого человека и вознаградить его.
— Это я, — скромно ответила Пери.
— Неужели? Тогда ты очень талантлива. А ты знаешь, что я тоже сочиняю стихи?
— Нет, я не знала.
— Подозреваю, что ты многого обо мне не знаешь. Я пишу под именем Адили.
Имя, выбранное им, означало «Справедливый».
— Воистину, справедливость с вами, — сказала Пери.
— Я бы послушал и другие твои стихи.
— Благодарю. Наверное, вы хотели бы также услышать стихи, которые я посвятила нашему отцу.
— Да, мы должны подумать о совместном вечере, и поскорее. Будем читать друг другу.
— Огромная честь для меня, — сказала Пери.
Исмаил велел подать освежающие напитки, а я тем временем шепнул Пери, что нам пора уходить. Но она снова сделала попытку — еще до того, как принесли шербет:
— Брат мой, могу я поговорить с вами о государственном деле?
Глаза его немедленно стали настороженными, тон похолодел.
— Что такое?
Она тут же сменила намерение и сказала:
— Я только подумала… Я хотела поинтересоваться, могу ли я помочь вам с назначением на свободные государственные посты? Я могла бы предложить достойных людей.
— Все хотят предложить своих людей, — ответил он. — Вопрос в том, кому из них могу доверять я?
— Я могу дать вам совет, — доверительно сказала Пери.
— Всюду змеи, — ответил он, и глаза его потемнели. — Но раз за разом я милостью Божией избегаю их яда.
Госпожа моя выглядела изумленной.
— Знаешь, почему я так долго добирался до Казвина? Я избежал нескольких покушений, изменяя свои планы в последнюю минуту. Чудом я добрался невредимым.
— Хвала
— А теперь, когда я здесь, я вижу, что двор разделился на тех, кто поддерживает меня, и тех, кто нет. Не затем я сберегал себя двадцать лет в тюрьме, чтоб на свободе меня убили предатели!
— Конечно нет. Да сохранит вас Бог, — подтвердила Пери.
— Однако враги повсюду, — продолжал он. — Я не буду чувствовать себя в безопасности до самой коронации, когда каждому мужчине и каждой женщине придется поклясться перед Богом в покорности мне и запомнить, что кара за неповиновение — смерть.
— И у тебя будет много легче на сердце, — сказала его мать.
Недавно звездочеты решили, что сочетание светил наконец благоприятно, и коронацию назначили на следующую неделю.
— Но и тогда мне придется быть бдительным, ибо сердца людские чернее грязи. Моим величайшим желанием остается, чтоб содержимое ума любого человека открывалось мне, как страницы книги, и ни одна измена не ускользала бы от моих глаз. Тогда, и только тогда я буду чувствовать себя в безопасности.
Волосы у меня на предплечьях встали дыбом.
— Через некоторое время я узнаю, для кого мои интересы превыше всего, — добавил он, взглянув на мать.
— Брат мой, располагайте моими услугами, когда понадобится. Как вам известно, вельможи встречаются со мной каждое утро, так что жизнь дворца не останавливается.
Я обрадовался, что Пери упомянула о встречах Теперь Исмаил не мог заявить, что она занимается чем-то за его спиной, и должен был сказать, как он оценивает ее действия. С нетерпением я дожидался его ответа.
— Да, я знаю про вельмож, которые приходят к тебе, — ответил он. — Время покажет, кто из них мне верен.
Странный ответ — ни осуждающий, ни одобряющий, — ия задумался: не причислил ли он свою сестру к тем, в чьей верности следует усомниться?
— Я бы не назвала вам человека, в ком не была бы уверена, — сказала Пери. — Однако есть тот, кто вызывает у меня сомнения: мирза Шокролло.
— Я помню о твоих сомнениях, — отвечал Исмаил, — но его колебания, служить ли женщине, вполне понятны.
— Я шахской крови, — сказала Пери. — Тут не может быть колебаний.
— Верно. Тем не менее мне нужны люди, подобные мирзе Шокролло. Он разбирается в денежных делах двора лучше, чем кто-либо еще.
Пери не удалось скрыть гримасу.
— Мой сын, — вмешалась Султанам, — пришло время послеполуденного отдыха. Ты должен понемногу восстанавливать свои силы.
— Только один миг, у меня очень важное дело, — ответила Пери.
— Да, матушка, — отозвался Исмаил, не обратив внимания на мою госпожу. — Как я счастлив, что есть кто-то, заботящийся о моем благе! Пойду-ка прилягу.