Солнцеворот
Шрифт:
— В три утра по домашнему телефону с постели подняли и велели немедленно ехать на работу, — уныло, намекая на сочувствие, сказал Колесников, считавшийся в Вычислительном центре лучшим специалистом по компьютерному "железу", сетям и маршрутизаторам.
Галыгин нервно закурил, понимая, что весь полугодовой труд его и его друзей-коллег: Шлыкова и Андреева, — пошел насмарку. Когда они еще снова получат компьютер такого же класса и производительности? Сколько времени уйдет на адаптацию программы "ЭП-Мастер" к новому "железу" и новой операционной системе?
— Может, вирус? — предположил Колесников и рассказал о том, какой казус недавно произошел в отделе автоматизации: Вылез, понимаешь, откуда-то, похабный баннер, который мы убрать своими силами, ну, никак не могли. И SMS отправляли на указанный номер — деньги с телефона сняли, а баннер не убирается! И всякие антивирусники запускали. Бесполезно! Теперь ребятам тошно в Интернет выходить, потому как на пол-экрана — женское заднее место.
— Моется? — спросил его на всякий случай Галыгин.
— Кто моется? — не понял Колесников.
— Ну, баба с баннера, — уточнил Галыгин, лелея надежду на то, что его PC подцепил аналогичный вирус.
— Нет, баба стоит по стойке смирно. А что? — удивился его вопросу Колесников.
— А у меня моется…,- сказал Галыгин и, выбросив в урну недокуренную сигарету, вынул из пачки вторую.
— Да, ну?! — ахнул Колесников, поняв, что он не шутит.
— Посмотреть можно? — осторожно поинтересовался Давлетгареев, у которого три дня назад при входе в Интернет пол-экрана монитора заняла картинка с надписью: "Жулики!!! Верните наши деньги!!!"
— Ладно, сейчас докурю, и пойдем, — согласился Галыгин, которому, по правде говоря, находится в своем кабинете в одиночестве, было страшновато.
И, вот, они втроем направились в его кабинет. Уже открывая дверь, Галыгин почувствовал тревогу — в кабинете слышался шум льющейся из-под крана воды. Взглянув же на свое рабочее место и рабочие места своих друзей-коллег — Шлыкова и Андреева — он схватился за сердце: их персональные компьютеры "проснулись", экраны ЖК-мониторов светились, и, что самое удивительное, на мониторах всех трех PC демонстрировался видеоролик, на котором Елена Сергеевна принимала душ.
— А деваха ничего, только груди немного обвислые, и на ляжках целлюлит, — высказался по поводу фигуры женщины с экрана Юрий Колесников.
— Нет никакого целлюлита, а просто освещение плохое, — вступился за Елену Сергеевну Галыгин, с ужасом узнавая интерьер ванной комнаты квартиры своих покойных родителей в Строгино.
Только Галыгин это сказал, как изображение на экранах мониторов померкло, и они увидели яркие разноцветные брызги праздничного салюта, которые сменились надписью: "С Новым тысячелетием!" Не прошло и минуты, как надпись пропала, и на всех трех экранах появилось диалоговое окно с предложением ввести пароль, то есть запустилась программа Setup BIOS.
Валерий Давлетгареев начал хохотать, схватившись за живот.
— Валер,
Отсмеявшись, Давлетгареев объяснил причину своего веселья:
— Знаю я этот вирус и даже того шутника, который его написал. После завершения демонстрации порно-ролика программка самоуничтожается, полностью удаляя себя с компьютера. Это вас кто-то решил разыграть и заодно с Новым годом поздравить.
Обрадовавшись такому простому объяснению, Галыгин предложил коллеге Давлетгарееву и коллеге Колесникову испить чай или кофе, — кому, что больше по вкусу. Коллеги предпочли кофе и желательно покрепче. Галыгин попросил их придвинуть кресла к журнальному столику, за которым он и его друзья-коллеги обычно устраивали брейки с чаем, кофе или прохладительными напитками.
Пока Галыгин выполнял обязанности гостеприимного хозяина, Давлетгареев рассказывал о возможных причинах, которые могли привести к самовозгоранию AS/400 — дорогой импортной машины с CISC-процессорами стоимостью 50 000 USD. Отказ системы охлаждения, по его мнению, произошел из-за выброса напряжения или, как говорят специалисты, "волны перенапряжения", которая за доли секунды способна вывести из строя импульсные блоки электропитания электронного оборудования.
— Во всем виноват Чубайс! — поддержал своего начальника Юрий Колесников.
— Тогда почему остальные шесть компьютеров не пострадали? — задал резонный вопрос Галыгин.
— Четыре из них — на профилактике. Два других защищены сертифицированными фильтрами, а, вот, почему ваш сервер запитывался отдельно и через фильтр отечественного производства, с этим будут разбираться, — проговорился Давлетгареев и, почувствовав неловкость, признался, что на самом деле истинную причину самовозгорания никто понять и объяснить не может, и что он лишь пересказал официальную версию, выдвинутую г-ном Климовым.
Тут и друзья-коллеги подошли. Присутствие Давлетгареева и Колесникова освободило Галыгина от исполнения роли черного вестника. Даже не дослушав крайне неприятное известие, Шлыков и Андреев бросились к своим персональным компьютерам, чтобы воочию убедиться в том, что это — не шутка и не розыгрыш, а самая настоящая трагедия.
— Да, сгорел наш бедный Мастер, сгорел…,- констатировал Антон Шлыков и вытер набежавшие на глаза слезы.
— "… Черные скалы, вот мой покой… черные скалы…", — пропел басом Александр Андреев слова из романса Шуберта "Приют" на стихи Рельштаба.
— Ладно, ребята, примите наши искренние соболезнования, а мы пойдем. Работой нагрузили сегодня по самые уши, — сказал Валерий Давлетгареев, поднявшись из-за столика. Его примеру, нехотя, последовал Юрий Колесников.
Когда коллеги из Вычислительного центра вышли из кабинета, Геннадий Галыгин прокашлялся и сообщил, что на его персональный компьютер каким-то образом попала очередная новелла мистера Прога, файл с которой он им сейчас же перебросит по электронке.
— Издеваешься? — упрекнул его Антон Шлыков.