Солнцеворот

Симонов Николай

Когда Павлов пришел в себя и смог оценить обстановку, он потребовал коня, приказал открыть крепостные ворота и опустить подъемный мост. В его распоряжении было девять сотен тяжеловооруженных кавалеристов, снаряженных, вооруженных и обученных, наверное, не хуже парсов. Во главе этого отряда, построившегося клином ("свиньей"), он ринулся в безрассудную атаку во фланг наступающей конницы противника. Так как витязи джурджени двигались плотно, колено к колену, им удалось протаранить рыхлое линейное построение кавалерии противника и пробиться к королю парсов Ульриху, окруженному гвардейцами в сверкающих золотом доспехах и конской сбруе. Павлов определил Ульриха

Белобородого по длинной седой бороде, лиловой мантии и блестящему шлему с султаном из белого конского волоса.

В количественном отношении силы отряда Павлова и отряда королевских гвардейцев (телохранителей) были примерно равные. О качественном различии раздумывать было некогда. Павлов выхватил из-за пояса бронзовый пистолет с ударно-кремневым замком (опытный образец, изготовленный Виктором Дороховым) и произвел выстрел на поражение. Король парсов повалился с коня. Его успели подхватить два оруженосца и, удерживая в седле, поскакали рядом с ним подальше от места боевого столкновения. Королевские гвардейцы так растерялись, что, почти не сопротивляясь, позволили проткнуть себя копьями и изрубить секирами.

Ульрих Белобородый остался жив. Пуля, вылетевшая из пистолета, попала ему в стальной шлем, но не пробила, а, сделав вмятину, оглушила, однако этого оказалось достаточно для того, чтобы парсы начали организованное отступление. На правом фланге армии джурджени находились пять тысяч легковооруженных всадников, но на преследование противника Павлов их не бросил. Даже будучи слегка контуженым, он прекрасно осознавал, что у парсов еще есть резервы, и что в случае удачной контратаки он очень сильно рискует потерять всю свою кавалерию.

Парсы отступили, но недалеко. На третий день после битвы при Гамбите они прислали парламентеров, а затем — полномочную делегацию для ведения с главой государства Империи джурджени Агесилай-ханом IV переговоров о мире, свободной торговле и военном союзе. Переговоры проходили в старинной городской ратуше столицы империи городе Альхоне.

В Большой императорский дворец на острове Альхон парсов решили не приглашать. Три года тому назад дворец полностью был разрушен землетрясением, и там полным ходом шли восстановительные работы. Павлов участия в переговорах не принимал. Сославшись на плохое самочувствие и страшную усталость, он попросил у "отца" императора двухнедельный отпуск до середины месяца минор (май) и вскоре отбыл в свой летний дворец, расположенный на мысе Принцессы Грез на юго-западном побережье Байкала.

В это время в семи главных городах и центрах провинций Империи джурджени: Альхон, Ибрис, Ротон, Сиракузы, Тхэбай, Деметрис и Атхэнай, — прошли пышные празднования. Благодарные подданные объявили императора Агесилай-хана IV Благодетелем Отечества и приняли решение в честь победы над парсами воздвигнуть на городских площадях величественные памятники из бронзы и мрамора.

О главнокомандующем сухопутных войск Тезей-хане именитые граждане вспоминали, главным образом, в связи с его приказом казнить по жребию каждого десятого гоплита в двух полках, бежавших с поля боя, и другими непопулярными решениями, вроде увеличения вдвое военного налога.

Иного мнения о Тезей-хане придерживались рядовые граждане, получавшие информацию о войне с парсами из рассказов непосредственных участников сражений. Солдаты, младшие офицеры и сержанты в один голос хвалили его за скромность и справедливость, отмечали личное мужество и отвагу.

Что касается лихой кавалерийской атаки отряда Тезей-хана во фланг тяжелой кавалерии парсов, то этот эпизод

в полном соответствии с законами мифотворчества обрастал все более яркими и эмоциональными подробностями, включая "меткий бросок копья", едва не лишивший жизни самого Ульриха Белобородого. Этот бросок, якобы, произвел телохранитель Тезей-хана иллиноец Мирон — человек необычайной силы, который мог с корнем вырывать деревья. Возможно, что Мирон действительно бросал в короля Ульриха копье, но подтвердить или опровергнуть этот факт сам герой уже был не в состоянии, так как на следующий день после битвы при Гамбите скончался от перепоя (по официальной версии — от полученных ранений).

Выстрела из пистолета в пылу сражения из-за страшного шума и облака пыли, поднятого копытами сотен лошадей, никто не слышал и не видел, за исключением юного оруженосца Тезей-хана, у которого были свои причины хранить молчание.

………………………………………………………………………………………………………

После недолгих раздумий Павлов пригласил в свой летний дворец на мысе Принцессы Грез Толемей-хана, Урхана и Виктора-хана. С каждым из этих людей его связывали воспоминания о прежней жизни, о которых те даже и не догадывались.

Действительный член императорской Академии врачевания, изящных искусств и естествознания Толемей-хан по просьбе Павлова два года тому назад возглавил отдел картографии штаба армии и одновременно — санитарное и лечебное управление. Один из самых известных ученых империи (их называли "альфиями" по названию первой буквы алфавита джурджени) согласился на занятие этих должностей отнюдь не для богатства или карьеры, а потому, что почувствовал в Павлове родственную душу — пытливую и любознательную.

Ровно год тому назад Урхан — не самый богатый и именитый купец из Ротона — получил от Павлова совершенно неожиданное для него предложение возглавить главное интендантское управление армии и флота, занимавшееся закупкой оружия, продовольствия, фуража и военного снаряжения. Его предшественник, состоявший в родстве с управляющим (мажордомом) Большого императорского дворца, был посажен на кол за казнокрадство и лжесвидетельство. По схожим причинам до этого "вышел в отставку" уже добрый десяток государственных интендантов. Как правило, больше года на этом месте никто не задерживался. Павлов организовал вступление Урхана в "прикольную должность" своеобразно: уговорил его дать императору Агесилай-хану IV клятву в том, что больше двух процентов от каждой сделки он брать не будет. Император очень удивился, но условие принял.

Заблудившийся во времени студент 4-го курса Иркутского политехнического института Виктор Дорохов (он же — Виктор-хан) по уже известным читателю обстоятельствам стал изобретателем огнестрельного оружия и, возможно, первым артиллеристом планеты. После битвы при Гамбите на Виктора обратили внимание не только император и его вельможи, но и жрецы объединенной корпорации Одина-Магнетрона, поэтому Павлов решил, что Виктора, во избежание неприятностей, следует постоянно держать при себе.

Для того чтобы не было скучно его гостям, Павлов предложил им взять с собой тех, кого они считают нужным: членов семьи, родственников и слуг. Виктору Дорохову по этому поводу можно было не беспокоиться, поскольку его жена Настя, находившаяся на девятом месяце беременности, последние три недели проживала в летнем дворце Тезей-хана, окруженная заботой и вниманием. Неожиданное превращение из бесправной рабыни в госпожу бедную Настю нисколько не удивило, поскольку она считала, что все происходящее с ней, это — очередное испытание ее заблудшей души.