Солнцеворот
Шрифт:
После обеда к Павлову в гости пожаловала Старая Дося. Она рассказала ему о том, что в район Лопарского водопада по известному ему маршруту отправилась группа разведки и поинтересовалась его мнением насчет появления в реке Припять и ее притоков речных ящеров — животных, которые считались давно вымершими. Их изображения, по ее словам, сохранились на наскальных рисунках рядом с рисунками других диковинных зверей и птиц.
— Не связано ли это гибелью Пришедшей Красавицы и внезапным исчезновением хунхузов? — спрашивала она его.
— Не могу знать! Про то Колывану и старейшинам только может быть ведомо! — бодро, по-военному,
Удовлетворившись его ответом, Старая Дося сообщила Павлову о том, что после выздоровления его и его напарницу Урсулу, возможно, ждет торжественное чествование, то есть триумф. После этого в его имени Тибул появится добавка "триумфатор", которая даст ему право на дополнительный продовольственный паек и вещевое довольствие из общественного фонда потребления. Но для того, чтобы признать его триумфатором, требуется свидетельство Агафьи, Ольги и авторитетных охотников из старших родов: Росомахи, Черного Кабана и Желтого Быка.
Ночью Павлову приснилась Медвяная Роса. Его любимая жена рыдала и звала его к себе на помощь. Он проснулся среди ночи и до самого рассвета не сомкнул глаз. Зато Даша, утомленная переживаниями, спала очень крепко и всякий раз, когда он пытался отодвинуться от ее горячего тела, инстинктивно прижималась к нему, словно котенок, ищущий материнского тепла.
………………………………………………………………………………………………………
Трижды протрубил рог, возвещая побудку. Трубный рев эхом прокатился по окрестностям, всполошив стаю ворон, устроившихся в кроне высоких берез и вязов. Павлов разбудил Дашу и попросил ее помочь ему одеться.
— Что-то случилось? — испугалась она.
— Я хотел бы сегодня отправиться домой, не мешкая, — заявил он.
— Куда, в Москву? — еще больше испугалась Даша, которой Павлов уже успел признаться, что он — коренной москвич.
— Сейчас у меня один дом — приют Белохвостого Оленя, в котором меня ждет моя жена Медвяная Роса. У меня плохое предчувствие. Не случилось ли с ней какой беды? — объяснил Павлов причину своего раннего пробуждения.
— А как же я? Что будет со мной? — Даша вот-вот была готова расплакаться.
— Ты пойдешь вместе со мной и будешь жить рядом со мной, — попытался успокоить ее Павлов, но Даша все равно всхлипывала.
Павлов строгим голосом приказал ей не раскисать, а продолжать прерванный сон и ждать его возвращения. Но она его не послушалась и тоже стала одеваться. Так они и вышли из шатра вдвоем. Идти на командный пункт к Центуриону или ее заместителям, — смотря кто на месте, — было еще рановато, поэтому Павлов предложил Даше развести костер и вскипятить воду для чая. Даша призналась, что не знает, как это делать. И ему пришлось ей долго объяснять, как надо пользоваться кремнем и кресало. Эти нехитрые инструменты для добывания огня представляли собой пару камешков — гальку жестких пород с большим содержанием природного кремния. Высекаемые камнями искры поджигали трут, в качестве которого орланды употребляли промасленный кусок веревки. У Даши долго ничего не получалось, и она заметно нервничала. Но, в конце концов, костер удалось разжечь.
Павлов и Даша с интересом наблюдали за жизнью летнего военного лагеря постоянного войска племени орландов. По тропинке мимо его шалаша в направлении бобровой плотины без одежды с одними полотенцами в руках, босиком, пробежала группа новобранцев в количестве семи человек, среди которых он узнал Степу.
— Быстро,
Немного погодя в том же направлении быстрым шагом в колонне по двое проследовали остальные младшие ученицы. Они были коротко острижены и одеты в холщевые плащи, схваченные у ворота застежкой или ремнем. Павлов и Даша насчитали 18 человек. Когда они скрылись, наблюдательная Даша спросила:
— Дима, ведь это девочки, если я не ошибаюсь?
— Ты не ошиблась. Мальчиков среди них нет потому, что ты оказалась в плену у амазонок, — ответил Павлов, полагая, что будущему историку должно быть известно, кто такие амазонки, и не ошибся.
— Надо же! — удивилась Даша, — А я то, думала, что амазонки, это — персонажи из греческих мифов!
— Во всех мифах, так или иначе, присутствует историческая правда, — глубокомысленно заметил Павлов и напомнил ей о том, чтобы при людях она без крайней нужды не разговаривала с ним по-русски.
Со стороны командного пункта потянуло дымом. Это заработала летняя кухня, где по утрам готовилась традиционная орландская каша из съедобных желудей. Все обязанности по заготовке дров, приготовлении пищи, мытье посуды, охране и уборке территории выполнял отряд учениц среднего возраста (15–16 лет). Они и жили при походной кухне в двух больших шалашах, день и ночь, занятые скучными и однообразными хозяйственными делами. Для того чтобы будущие воительницы совсем "не обабились", Центурион Агата и Старая Ядвига периодически устраивала для них двухдневный марш-бросок по труднопроходимой местности.
Отряд старших учениц (17–18 лет) в летние месяцы обычно располагалось отдельным лагерем неподалеку от Главного причала или Верблюжьей горы, и выполнял различные вспомогательные функции, в том числе в качестве гребцов на ладье Центуриона. Два дня тому назад командиром отряда старших учениц Агата назначила Урсулу, которая сменила на этом посту 40-летнюю Любаву из рода Черного Соболя. Последнюю Агата назначила наставницей новобранцев, учитывая ее прежние боевые заслуги. Любаве ее новое назначение было по душе, — о чем она рассказала Павлову, немного задержавшись возле его шатра, когда возвращалась со своими подопечными с водных процедур. От нее же Павлов узнал о том, что Агата в лагерь еще не вернулась, а без нее Старая Ядвига вряд ли его куда-нибудь отпустит.
Воинов в летнем лагере было немного: в основном те, кто приходил на отдых с передовых дозоров, из дальней разведки или, как Павлов, находился на выздоровлении. Те, кто возвращался с дозоров, как правило, доставляли в летний лагерь разнообразные охотничьи трофеи: зайцев, оленей, косуль, кабанов, — которые вносили разнообразие в традиционное меню, состоящее из каши, сухих лепешек и рыбной похлебки. На этот раз трем воительницам: Забаве, Младшей Досе и Полине из рода Куницы, — очень повезло: им удалось добыть матерого кабана. Посовещавшись со Старой Ядвигой, воительницы решили голову кабана подарить Тибулу-триумфатору. Но это, как сразу догадался Павлов, был только предлог для того, чтобы с ним пообщаться и за компанию выпить крепкого пива, которое ему полагалось по уставу, как выздоравливающему.