Солнечная лотерея (сборник)
Шрифт:
– Чем ты занимаешься, Джек? – проговорила вдруг неожиданно возникшая рядом Марша.
Застигнутый врасплох, Джек воровато вздрогнул, едва не уронив бутылочку с хлороформом.
– Ничем, – ответил он глухо. – Ступай к остальным и готовь закуску.
– Ты что–то затеваешь! – Марша нахмурилась, а потом ловко глянула Джеку за плечо. – О боже! Это крысиный яд?
Гамильтон злорадно усмехнулся:
– Лекарство от кашля. У меня катар.
– Ты задумал очередную пакость! – У Марши
– Просто собираюсь положить конец безумию, – заявил Джек с решимостью фаталиста. – С меня хватит!
Марша цепко схватила мужа за руку:
– Джек, умоляю, ради меня…
– Тебе нравится дебильная империя старухи? – Он рывком освободился от острых пальчиков Марши. – Тебе, Лоузу и Макфифу!.. Вам хорошо и весело, пока ведьма упраздняет людей, животных, насекомых – все, что превосходит ее убогое воображение!
– Джек, ничего не делай, пожалуйста! Обещай мне!
– Извини. Все решено. Колеса завертелись.
Близоруко щурясь в их сторону, миссис Притчет позвала:
– Идите сюда! Тут йогурт с бутербродами – торопитесь, пока все не съели!
Встав на пути у мужа, Марша горячо зашептала:
– Я не пущу тебя! Ты не должен, Джек!.. Неужели тебе непонятно? Вспомни Артура Сильвестра…
– Уйди с дороги! – резко оборвал он ее. – Снадобье испаряется.
К его изумлению, глазки супруги неожиданно наполнили слезы.
– Боже мой… Джек, милый! Что со мной будет? Я не выдержу, если она упразднит тебя. Я умру.
Сердце Гамильтона дрогнуло.
– Ну, не глупи…
– Это правда.
Слезы беспомощно катились по ее щекам; вцепившись в Джека, она толкала его назад. Но все усилия Марши были напрасны. Мисс Рейсс уже провела ряд маневров, и в результате миссис Притчет повернулась к разыгравшейся сцене спиной. Дэвид, отвлекая внимание мамаши, возбужденно демонстрировал ей разноцветные камешки, откопанные им где–то поблизости. Нельзя больше ждать ни секунды – другого случая может не подвернуться.
– Стань в сторонке, – мягко попросил Гамильтон жену. – Если не можешь смотреть, отвернись.
Решительным движением он отодвинул Маршу в сторону.
– В конце концов, рискую–то я ради тебя. Ради тебя, и Лоуза, и Прыг–Балды, и всех нас. Даже ради дурацких сигар Макфифа.
– Я люблю тебя, Джек, – убитым голосом сказала Марша.
– А я спешу! – бросил Джек в ответ. – Понятно?
Она кивнула:
– Понятно. Желаю удачи.
– Спасибо. – И, уже двинувшись вперед, добавил: – Рад, что не сердишься из–за Силки.
– А ты на меня?
– Сержусь, – буркнул Джек. – Но, вероятно, перестану, когда увижу девчонку живой и невредимой.
–
– Ну, держи пальцы крест–накрест.
Широко шагая по упругому дерну, Джек быстро подобрался к Эдит Притчет, рассевшейся как слон на солнцепеке. Миссис Притчет как раз допивала из бумажного стаканчика апельсиновый чай. В левой руке она держала половинку вареного яйца. На толстых коленях покоились тарелка винегрета и банка абрикосового компота. Когда Джек уже навис над старухой, мисс Рейсс поспешно проговорила:
– Миссис Притчет, вы не передадите мне сахар?
– Ну конечно, дорогая! – Она положила остатки яйца на салфетку и взялась за бумажный пакет с сахаром.
– Боже!.. – Ведьма вдруг сморщила нос. – Откуда этот страшный запах?
И пропитанный хлороформом платок исчез из дрожащих рук Гамильтона. Бутылочка, заткнутая за пояс и слегка давившая в бедро, перестала беспокоить. Миссис Притчет вежливо передала пакетик с сахаром мисс Рейсс и вернулась к трапезе.
Все кончилось. План рухнул – тихо, бесповоротно.
– Восхитительный чай! – заявила миссис Притчет, когда рядом появилась озадаченная Марша. – Вас можно поздравить, дорогая! Вы – прирожденный кулинар!
– Так оно и есть, – подтвердил Джек.
Он уже пришел в себя от неожиданного поражения, уселся на землю и нервно потер руки:
– Что тут у нас хорошего?
Дэвид широко раскрытыми глазами уставился на него, разинув рот.
– Бутылка пропала! – громко завыл он. – Она пронюхала!
Игнорируя вопли мальчика, Гамильтон спокойно выбирал себе закуску.
– Я, пожалуй, возьму всего понемножку! – жизнерадостно объявил он. – Все так замечательно!
– Берите, угощайтесь! – прошамкала с набитым ртом миссис Притчет. – Попробуйте этот чудный сыр с сельдереем и сливками. Невероятно вкусно!
– Спасибо! – кивнул признательно Гамильтон. – Так и сделаю.
Дэвид Притчет, уже на грани истерики, вскочил на ноги и, гневно указывая на мать пальцем, завизжал:
– Это ты, мерзкая жаба, взяла наш хлороформ! Ты сделала, чтоб он пропал!
– Да, дорогой, – запросто подтвердила миссис Притчет. – Ужасный, отвратительный химикат, и, честно говоря, я не представляю, для чего он тебе. Погулял бы лучше вокруг, посмотрел. Здесь, кстати, растут замечательные папоротники. Тебе полезно на них взглянуть.
Раздался звенящий от напряжения голос мисс Рейсс:
– Миссис Притчет, что вы собираетесь делать с нами?
– Господи, – сказала миссис Притчет, накладывая себе еще винегрета, – что за странный вопрос? Ешьте, дорогая. Вы такая худенькая, вам действительно неплохо бы поправиться.