Солнечная лотерея (сборник)
Шрифт:
Постепенно все начало приходить в норму, и Бартон почувствовал себя лучше. Там, где раньше была бутылка, появилась тень, мгновение спустя она стала пятном, а потом каким–то кубом. Этот куб уплотнялся, обретал цвет и отчетливую форму, а потом стал непрозрачным, так что Бартон уже не мог видеть сквозь него пол. Он вздохнул и вновь привалился спиной к стене.
Была только одна проблема. Предмет, стоящий на полу перед Кристофером, беспокоил его: то была не запыленная бутылка из–под муската, а нечто совершенно
Это была старая–престарая ручная кофейная мельница.
Кристофер снял шлем с головы и протяжно вздохнул.
– Получилось, мистер Бартон… – сказал он.
Бартон кивнул.
– Не понимаю, – произнес он, чувствуя, как холодеет затылок. – А где же бутылка? Что стало с бутылкой?
– Здесь никогда не было никакой бутылки, – ответил Кристофер.
– Но я…
– Обман. Иллюзия. – Кристофер с отвращением сплюнул. – Это очень старая кофейная мельница, еще моя бабка привезла ее с собой из Швеции. Я же говорил вам, что не пил до Перемены.
Бартон начал понимать.
– Эта кофейная мельница превратилась в винную бутылку, когда случилась Перемена. Но…
– Но на самом деле оставалась кофейной мельницей. – Кристофер медленно поднялся; выглядел он вконец измотанным. – Понимаете теперь, мистер Бартон?
– Наш старый город по–прежнему здесь, – сказал Бартон, осознав слова Кристофера.
– Конечно. Он не уничтожен, а просто спрятан. Под поверхностью. Его скрывает густой черный туман иллюзии. Они явились сюда и накрыли все мрачным саваном, но настоящий город существует до сих пор. И его можно вернуть.
– Р. В.? Реверс времени?
– Верно. – Кристофер гордо похлопал по металлическому шлему. – Это мой реверс времени, я сам его построил. Никто, кроме нас, о нем не знает.
Бартон взял кофейную мельницу. На ощупь она была вполне нормальной, старой, с царапинами на деревянной поверхности. У нее была металлическая ручка, и пахло от нее кофе – острый запах, чуть отдающий плесенью. Бартон повернул ручку – механизм заскрипел, в лоток выпало несколько зерен кофе.
– Значит, все по–прежнему здесь, – сказал он.
– Да, по–прежнему.
– Как вы до этого дошли?
Кристофер трясущимися руками достал трубку и медленно набил ее.
– Поначалу я впал в уныние: все изменилось, все жители сделались другими. Оказалось, что я никого не знаю. Я не мог с ними разговаривать: они меня просто не понимали. Тогда я начал ходить каждый вечер в клуб «Магнолия», ведь без магазина мне стало нечего делать. Однажды я вернулся домой, уже почти ничего не видя, сел примерно там, где сижу сейчас, и стал вспоминать прежние времена, старые места и людей и как выглядел мой старый дом. И когда я вспомнил его, этот сарай исчез, а на его месте появился дом.
Он раскурил трубку и несколько раз глубоко затянулся.
–
– Вы помните ювелирный магазин Берга?
– Конечно. Он стоял на Мэйн–стрит. Теперь на его месте плохонький пансионат, почти притон.
Бартон вынул из кармана кусочек черствого хлеба.
– Теперь понятно, почему мой компас превратился в сухарь, когда я въехал в долину. Его купили именно в ювелирном магазине Берга. – Он бросил сухарик в кучу мусора. – Так что же ваш реверс времени?
– Создание его отняло пятнадцать лет. Они сделали мои руки такими неуклюжими, что я с трудом мог паять. Много раз приходилось все переделывать. Это устройство служит для концентрации моих мыслей, моих воспоминаний. С ним я могу, словно линзой, фокусировать свои мысли. Именно так можно извлечь вещи из глубины на поверхность. Этот туман тает, и вещь становится прежней, тем, чем должна быть.
Бартон отставил свой стакан с вином; еще недавно он был наполовину полон, сейчас же в нем не осталось ни капли. Вино, которое он не успел выпить, исчезло вместе с бутылкой. Он понюхал стакан – пахло кофе.
– Солидная работа, – заметил Бартон.
– Пожалуй. Но это было нелегко. Я не до конца свободен, они по–прежнему контролируют какую–то часть меня. Жаль, что у меня нет снимка моего дома, чтобы показать вам.
Бартон перевернул пустой стакан и вытряхнул из него зернышко кофе.
– Вы, конечно, продолжаете пробовать?
– Что?
– Ну, с этим прибором. Теперь вас ничто не может остановить. Вы же можете все вернуть.
Кристофер смутился.
– Мистер Бартон, я должен вам кое–что сказать…
Впрочем, говорить не пришлось, потому что на рукав Бартона вдруг пролилось теплое вино и стекло на пальцы и запястье. В ту же секунду кофейная мельница исчезла и вместо нее появилась бутылка с мускатом, запыленная и до половины наполненная вином.
– Это длится недолго, – горько сказал Кристофер. – Не больше десяти минут. И я ничего не могу поделать.
Бартон сполоснул руки в раковине.
– И так всегда?
– Всегда. Я не могу надолго вернуть истинный облик вещи. Наверное, кишка тонка.
Бартон вытер руки грязным полотенцем.
– Но, может, так только с этой вещью? Вы пробовали свой прибор на других предметах?
Кристофер встал, подошел к буфету, порылся в ящике и вынул из него небольшую картонную коробку. Затем снова сел на пол.
– Взгляните сюда, – сказал он, открыл коробку и что–то достал из нее. Потом трясущимися руками развернул тонкую бумагу. Бартон, присев рядом, внимательно смотрел.