Солнечная лотерея (сборник)
Шрифт:
– Еще разок, – бодро сказала Нина. Она подозвала официанта и повторила свой заказ. – Макс, у вас такой вид, будто мы надоели вам до смерти.
Каминский с трудом поднял лохматую голову.
– Мадам, – ответил он ей, – не троньте человека.
Ночь подходила к концу. Люди покидали бар, поднимались по лестнице вверх, выходили на улицу. На сцене опять появились те двое, мужчина и женщина, разделись и снова начали свой танец. Кассик не обращал на них внимания; погрузившись в собственные мрачные мысли, он сидел и тупо посасывал напиток, едва сознавая, что
– Уже поздно, – сказал Кассик.
На лице Нины появилось выражение паники.
– Нет, они закрываются ненадолго, – горячо запротестовала она. – Там есть помещение, которое вообще не закрывается. Ну пожалуйста, потанцуем еще перед уходом.
Кассик покачал головой:
– Извини, любимая. Я падаю с ног.
Нина встала:
– Макс, пригласите меня.
– Конечно, – сказал Каминский. – Я сделаю все, что вы захотите. Повеселимся напоследок.
Неуклюже взяв ее за руку, он не то повел, не то потащил ее через толпу теснившихся к выходу людей туда, где танцуют. Там уже двигалось взад–вперед несколько измотанных пар. Двое гермафродитов, обе женщины, бесстрастно танцевали с двумя посетителями–мужчинами. Потом им, видимо, это надоело, они переменили пол и уже мужчинами побрели между столиков, подыскивая себе партнерш. Сидя за столом, Кассик спросил:
– Они что, умеют управлять своим полом?
Тайла все посасывала свой напиток.
– Наверно, – сказала она. – Это настоящее искусство.
– Разврат.
Одна за другой гасли лампы. Когда Кассик снова поднял глаза, он увидел, что Каминский сидит, облокотившись о стол. Уже не танцует. Но где Нина? Сначала он не мог найти ее взглядом, но потом узнал знакомые белокурые волосы. Она танцевала с одним из гермафродитов. Обняв ее за талию, стройный молодой человек танцевал с бесстрастным профессионализмом.
Не сознавая, что делает, Кассик встал.
– Ждите меня здесь, – сказал он Тайле.
Схватив сумку и плащ, Тайла тоже вскочила:
– Нам лучше быть вместе.
Но Кассик думал только о Нине. Его жена и гермафродит, держась за руки, уже шли туда, где, как подсказывал ему инстинкт, были какие–то кабинеты. Оттолкнув какую–то подвернувшуюся пару, он пошел за ними. Проскочив какое–то темное помещение, он оказался в пустом коридоре. Он слепо рванулся вперед. За поворотом он застыл как вкопанный.
Прислонясь к стене, со стаканом в руке стояла Нина и увлеченно разговаривала с гермафродитом. Ее белокурые волосы водопадом падали на плечи. Тело поникло от усталости, но глаза сияли ярко и лихорадочно.
Подойдя, Кассик сказал:
– Пойдем, маленькая. Нам пора идти. – Он смутно сознавал, что Тайла с Каминским шли за ним следом.
– Проваливай, – сказала Нина натянутым, металлическим тоном. – Давай, давай шагай отсюда.
– Что с тобой, – потрясенный, спросил Кассик, – а как же Джек?
–
Гермафродит лениво повернул голову и процедил:
– Слушай, приятель, не суй свой нос и вали отсюда. Здесь каждый делает что хочет и никто никому не указ, понял?
Кассик шагнул, сгреб его за воротник и оторвал от пола. Гермафродит оказался поразительно легким; сопротивляясь, он извивался, как червяк, и вдруг выскользнул из рук Кассика. Отступив назад, гермафродит вдруг неожиданно, сразу превратился в женщину. Она пятилась, отступала, извиваясь всем телом, и глаза ее словно дразнили Кассика.
– Ну давай, давай, – задыхаясь говорила она, – ну ударь меня.
Нина резко повернулась и пошла по коридору. Гермафродитка, заметив это, заторопилась вслед, лицо ее выражало нетерпение. Но не успела она подвести Нину к одной из дверей в конце коридора, как рядом оказалась Тайла. Профессиональным движением она схватила этого оборотня и заломила ему руку в парализующем захвате. Гермафродитка мгновенно превратилась в мужчину. Но тут подбежал Кассик и двинул его в челюсть. Оборотень сразу отрубился и без звука растянулся на полу.
– Она ушла, – просипел Каминский, с трудом держась на ногах.
Отовсюду сбегались люди; появился давешний партнер первого гермафродита, он в ужасе всплеснул руками и бросился к своему лежащему неподвижно товарищу.
Оглядевшись, Тайла быстро сказала:
– Она не в первый раз здесь. Если хотите, чтобы она ушла с вами, ее нужно уговорить. – Она подтолкнула его. – Пошли скорей.
Он нашел ее почти сразу. Она скрылась в ближайшую боковую комнату, из которой не было другого выхода. Там–то он ее и обнаружил. Он вошел, захлопнул за собой дверь. Нина сжалась в углу, хрупкая, жалкая; в глазах ее горел страх; она дрожала всем телом, молча глядела на него.
Комнатка была аскетически скромной, чистенькой, без единой пылинки. Занавески, мебель – ну все говорило об одном: только Нина могла обставить эту комнату. Ну конечно, это ее комната. Во всем чувствовалась ее рука, ее неповторимая личность. И больно было сознавать это.
За дверью раздался какой–то шум. Его покрыло грубое рычание Каминского:
– Дуг, ты здесь?
Он вышел и увидел за дверью Каминского и Тайлу.
– Я нашел ее. Она в порядке.
– Что вы собираетесь делать? – спросила Тайла.
– Пока остаться. А вам лучше уйти. Сумеете выбраться отсюда?
– Конечно, – сказала Тайла – она сразу все поняла. Взяв Каминского под руку, она повела его к выходу. – Удачи! Пошли, Макс. Нам здесь делать нечего.
– Спасибо, – сказал Кассик, твердо стоя в дверях. – Увидимся. Я разыщу вас обоих.
Хрупкая девушка, крепко вцепившись в руку протестующего и сбитого с толку Каминского, увлекала его за собой.
– Позвони мне, – лепетал он, – когда вернешься… когда выберешься отсюда… чтоб я знал, что с тобой все в порядке.