Солнечный листопад - 2(ч.7, ч.8)
Шрифт:
– Но она вернулась!
– возразила Мари.
Отец поднял колючий взгляд от документа.
– Чтобы снова бросить?
Девушка открыла рот... и закрыла его, не зная, что возразить. Вернее, как возразить, чтобы у отца не нашлось заготовленной реплики, утягивающей в бесконечное словесное болото? Никак, это-то и поняла Мари с растерянностью и каплей злости. Он всегда увиливает... а ей нужно знать. Чтобы понять, когда приедет мать, кого защищать: ее или отца? Кто из них будет прав? Но есть еще одна проблема - как умудриться
– Отец, ты что-то скрываешь, я уверена. Неужели так сложно признаться?
– Мари повысила голос, не смогла больше сдерживаться.
Ножки его кресла с неприятным звуком проскользили по паркету. Отец встал.
– Я не желаю продолжать тратить свое время.
– Еще более холодный голос, а взгляд откровенно предостерегающий. И отец пошел к двери.
– Можешь оставаться здесь сколько угодно, - бросил он напоследок.
– Отец, мы не договорили!
– Крикнула вдогонку вскочившая Мари, но отца уже не застала.
Хорошо. Она снова промолчит, снова не станет его догонять, потому что понимает, что может все усложнить. Но это не значит, что она отступится!
Он наблюдал через окно на втором этаже, как невысокая брюнетка быстро пересекает двор. В каждом ее движении сквози раздражение, которое проскользнуло только в ее последних словах.
Его характер. Не смотря на то, что Мари теперь так сильно напоминает ту, кого он практически забыл.
Вот, Мари подошла к служебной машине АйЭр, и уехала. Но что-то ему подсказывает, она еще вернется. Не отступится от своего. Характер. Это одновременно хорошо, но и плохо. Лучше бы она проявляла свой характер не в разговоре с ним.
Дариан усилием железной воли подавил ненавистные воспоминания туда, откуда они пришли, но как же это было трудно. Мари стала слишком похожа на ту, кого он научился ненавидеть всем сердцем.
Тот, кто привык всегда быть сильным, даже наедине с самим собой, устало вздохнул и прислонился лбом к холодному стеклу.
Он, взрослый и опытный мужчина, не мог признаться своей дочери, что ему невыносимо больно тревожить те воспоминания. Когда он еще был молод и счастлив, и казалось, что не может случиться ничего дурного.
Но хорошо, что он ошибся. Судьба преподнесла ему великолепный урок, который не раз помог в будущем. Он благодарен ей и ни о чем не жалеет.
Мужчина распрямился и снова стал самим собой.
Именно.
– Ни о чем...
– тихие слова эхом прокатились по пустынному коридору.
35
Тиль растянулась на траве, выбрав, на ее взгляд, самое солнечное место на полянке недалеко от фонтанов... ставших еще более памятными. Да. Тиль улыбнулась. Эти воспоминания она будет хранить как величайшую драгоценность.
– Полосатый лифчик, - задумчиво протянули у нее над ухом, и девушка мгновенно очнулась,
Рядом сидящий парень довольно скалился, явно довольный своей "шуткой". Вот раньше он сказать не мог? Справедливые обвинение так и не посыпались на голову Максу. А все потому, что он решил немного побыть благородным джентльменом. Парень стащил сырую майку - рубашка его сушилась там же, где и куртка Кристиль - и отдал ее девушке... своеобразно так. Не протянул - а припечатал, вместе с ладонью, в ее грудь... в прямом смысле. Левую. Пока у Тиль перехватило гордо от такой наглости, ладонь слегла сжалась раз, другой, поднялась в воздух, повторила движения, сжалась в кулак и сделала жест "йес".
– Третий размер. Класс!
– Убью!!
– взревела очнувшаяся девушка, с кулаками кидаясь на Макса. Он прикрылся руками и жалобно протянул:
– Не надо меня убивать! Я хороший!
– и без особого труда перехватил запястья Тиль. Притянул ее к себе и заглушил слова поцелуем, на который быстро ответили. Все же что-что, а поцелуй - это самое безотказное средство успокоить девушку, Тиль в этом убедилась на собственном опыте.
– А все равно размерчик самое то, - заметил Макс, когда они сделали небольшую передышку.
– Хоть руки есть на что положить...
– Я тебе положу!
– не особо грозно пригрозила удобно устроившаяся у него на коленях Тиль.
– На что?
– В смысле?
– Ты сказала - положу, - глаза Макса приобрели какой-то маниакальный блеск.
– А на что ты положишь?
– парень раскинул руки.
– Я в твоем распоряжении, хани, трогай меня всего!
– Сразу?
– хихикнула Тиль.
– Можно по частям, - "милостиво" разрешил он.
Они много где гуляли, и все это были места их детства - а в детстве реактивная компашка много где побывала. А когда солнце на безоблачном небе стало скрываться за высотками Сити, Макс предложил передохнуть в одной из многочисленных кафешек. Тиль, не очень любившая всю эту парадность и кичливость богатством, уговорила его - точнее, поставила ультиматум или-или - выбрать что-то попроще. В итоге они оказались в месте, где у них произошел первый внятный разговор - в кафе на трафальгарской площади. Только "их" столик оказался занятым, пришлось выбирать другой, угловой, стоящий так, что целующуюся парочку никто особо так и не видел за раскидистым фикусом, чем они вовсю пользовались. А забытое мороженое печально таяло...