Солнечный листопад - 2(ч.7, ч.8)

Левченко Елизавета

– Скажи, ты и правда убил бы ее? Вот так, просто?

– Да, - не задумываясь, ответил Макс.
– И нисколько не пожалел.

Ответ Кристиль очень не понравился. Она набычилась, скрестила руки и зловеще протянула:

– Как приедем, мы поговорим. Ой как поговорим!

36

Вот что значит - практика и много усилий! Гордо вскинув голову, осмотрела все это богатство. На трех больших тарелках - две из них одолжены у Марты - красовалось то, что заняло все мое утро, начиная от шести и до одиннадцати часов. И ведь даже кухня сияла чистотой! Что и меня саму удивило. Расту?.. Или правильнее сказать - взрослею? Впрочем, это не важно. На первом блюдце

лоснились золотистые оладьи. Ага, золотистые, а не черные. Гордость переполняла меня: впервые я ничего не сожгла. Наверное, это дело нужно отметить... В красный кружок и ежегодно отмечать как величайший праздник под названием: "Мы не умрем с голоду!". Как-то так. На втором блюдце у нас стейки. Облизнулась. Причем, прожаренные - сама пробовала, и едва сумела ударить себя по загребущим рукам. Не себе же готовила. А на последней возвышалась горка еще исходящего паром рагу. Не буду вспоминать, как я маялась с овощами... но что не сделаешь ради любимого, которому резко захотелось пожевать чего-то травяного.

Я не слышала Лешиных шагов, зато прекрасно чувствовала его приближение. И так уже несколько дней - похоже, я отрастила на спине какие-то био-локаторы, реагирующие только на одного человека. Он положил подбородок на мое плечо и тихо присвистнул.

– Ничего себе.
– В голосе явно проскальзывало удивление вперемешку с восхищением. Мне такая реакция очень льстила.

– Правда я молодец?
– с широкой улыбкой полуобернулась к Леше. Он кивнул.

– Правда.

Едва ощутимое кожей касание пальцев, от виска к губам... как же он любит так меня мучить. И прекрасно уже успел изучить, что от такой легкой ласки подкрепленной внимательным, глубоким взглядом я таю и перестаю осознать, что творю. Но не в этот раз. Я отодвинулась и практически ткнула ложкой, которую все продолжала сжимать, в нос этого соблазнителя, предупредив:

– Не надо меня отвлекать. Вареньем вымажу!

Хотя-я... я его итак уже вымазала. В Лешкиных глазах заплясали насмешливые чертинки, а это - самый главный признак того, что парень что-то задумал. Ну так и есть. Чуть разогнувшись, он поймал ложку ртом, с тихим: "М-м-м" облизал ее. И все это не сводя с меня взгляда. Вот как это называется?

– Серьезная угроза, - согласился он и убрал руки, отступая.
– Ладно. Клянусь, приставать не буду... в течение минут десяти.
– И, весь такой довольный, уселся на стул, откинувшись на его спинку.
– Время пошло.

Я тихо-тихо рассмеялась, когда отвернулась.

Живое лицо, не маска. Я сумела добиться того, чтобы он стал самим собой. И из нашей жизни мы вместе вырвали все странички, хоть как-то связанные с той блондинкой... как и с Максом. Тиль. Мари. Его отцом. Мы с удовольствием забыли про всех, весь мир! Он ведь нам совершенно не нужен. И мы словно попали на другую планету, где кроме нас никого не было, как не было никаких условностей и правил. Где могли жить только ради друг друга. И это прекрасно. Как же я хочу, чтобы так и продолжалось!.. Хм, а ведь это хорошая идейка! Может, и правда попросить Лешку: он же у нас хранитель семейного - как же это здорово звучит!
– капитала. Возьмем и махнем куда-нибудь на Карибы... или где там еще сохранились необитаемые острова? Хотя, наверное будет трудно выжить в джунглях. Два главных вопроса: где и как жить, как и что готовить? Впрочем, и тут можно придумать выход. Купим яхту, туда все и сгрузим! Ой, а сколько она стоит? Все же, как ты не промывал по этой теме Леша мои мозги, я не могу привыкнуть, что деньги больше не нужно жалеть. Не могу - и все тут! У кого-то бездумные траты в крови, а у кого-то...

Ладно, чего думать? Чуть позже, после завтрака, и спрошу. Две головы лучше - что-нибудь да придумаем.

Я закончила выводить вишневым

вареньем улыбающиеся смайлики на оладьях, подхватила тарелку и развернулась к столу, не забыв нацепить улыбку. Теперь это мое правило. Как бы плохо себя не чувствовала - а в последнее время у меня что-то частенько болит голова и мутит, ясное дело, последствия тех переживаний - я должна всегда улыбаться. Подавать своей улыбкой пример, создавать нужную атмосферу, а не утягивать Лешу обратно...

Мы итак едва оттуда вынырнули.

Придвинула тарелку поближе к предвкушающее сверкавшему глаз парню, а сама уселась напротив. Да, я была немного голодна, но есть не стала. Я просто хочу еще немного полюбоваться на любимого, сохранить чуть подольше теплое ощущение что мы - настоящая семья. В последнее время я снова очень часто об этом мечтаю. Дом. Семья, где любят друг друга до безумия, где каждый день необыкновенен. Возможно... дети?

Тряхнула головой, пряча усмешку в кулаке. Вот кто скажет - что со мной? Разве это мысли девятнадцатилетней девушки? Уж скорее тридцатилетней дамы, не меньше.

Не успела я оглянуться, как все - не только оладьи, разве что мясо я отложила еще до этого, к обеду - оказалось сметено. А порции я не маленькие приготовила. Мне оставалось только растерянно глазами хлопать. Леша с довольным вздохом откинулся назад, устроив ладони на заметно выпирающем из-под майки животе, и вместо того, чтобы спасибо сказать - стал сверлить взглядом.

– А теперь вернемся к вчерашнему разговору.

Мысленно застонала. Снова-здорово! И что за идея фикс? И что я только не перепробовала, он все равно на своем стоит и вот так же, как сейчас сверлит взглядом.

Изогнула брови, молитвенно сложила ручки и очень жалобно протянула:

– Ле-еш, ну давай не будем. Не хочу я никакого праздника!

– Надо, - совершенно не купился он. И привычная каменно-непробиваемое лицо, ожидающий взгляд. Вчера я и познакомилась с этим выражением, а заодно и с еще одной гранью Лешкиного характера - если он хочет, значит никакие возражения не принимаются. А у меня порой - особенно в таких ситуациях - просыпалась ослиная упрямость. Что там говорят? Нашла коса на камень? В прошлый раз разговор удалось свернуть на... другую тему. Думаю, и в этот раз все мои попытки окажутся бесплодны, а это значит - нужно сразу приступать к запасному плану.

– Да я его лет с трех не праздновала!
– возмутилась, сгрузив все тарелки в раковину, ополоснула руки и медленно подошла к парню. Замерев буквально на пару секунд перед ним, протянула руку. Пальцы пробежались по шву выреза майки, едва-едва задевая теплую кожу, и так до плеча, одновременно с этим захожу за его спину. Теперь кончиком ногтя, нисколько не надавливая, просто дразня, провести вверх по напряженной, податливо изогнувшейся шее, услышать тихий выдох. Сердце забилось чаще. А теперь повторить контур уха и накрутить на палец у виска короткую прядку, несильно потянув на себя. Пока хватит. Ладони скользят по груди, где и останавливаются. Ты ведь так не любишь, когда я перехватываю инициативу, да и, признаться, такое поведение мне не свойственно. Хоть теперь я и знаю, что и как делать - не тебе одному, любимый, заставлять меня парочкой прикосновений забывать обо всем.

– Так может пора начать? Тем более - двадцать лет. Юбилей, круглая дата.

Голос почти не изменился. Насмешка сохранилась, но тон стал немного ниже. Может, другие не заметили таких маленьких изменений, но только не я. И все прекрасно поняла.

– Ой, только не надо говорить про юбилей, - поморщилась.
– Я сразу ощущаю себя шестидесятилетней теткой!
– Грудь под ладонями заходила ходуном. Это что...
– Чего ты смеешься?
– воскликнула, пристукнув кулаком по его груди.
– Я серьезно!