Солнечный Остров
Шрифт:
Презрительное фырканье оборвало его на полуслове.
– Чушь. Суть в том, что пистолетом может орудовать каждый дурак. Клинки – совсем другое дело. Ты встречаешь врага лицом к лицу, чувствуешь его дыхание, понимаешь что такое настоящая борьба. И победить ты должен, прежде всего, самого себя. Пусть враг сильнее, быстрее – обхитри его, обыграй. Когда у тебя в руках современное оружие, чтобы уравнять шансы достаточно нажать кнопку. Фиоретта заставляет думать. Сама узость возможностей должна подсказывать ответ. Наши бои, прежде всего, развивают мышление, - Циклоп,
– Теперь, я, оказывается, еще и дурак, – проворчал себе под нос Лео.
– Нет, всего лишь человек, привыкший мыслить шаблонами, - любезно поправил его остроухий наставник.
Взгляд живого глаза прошелся по фигуре воспитанника.
– Ты когда-нибудь слышал о том, что правящая каста вырождается? – спросил Циклоп, многозначительно блестя огоньком протеза.
– Я много чего слышу, но не на все обращаю внимание. При всем уважении, мастер, – отозвался Лео, в последний момент смягчив ответ так, чтобы не показалось, будто он огрызается.
– Вот как. А разве ты не видишь, что происходит? Не чувствуешь гниль в сердцевине? Кого-то из аристократов поражает безумие, кого-то безволие, и все они не способны создавать. Да и разрушение дается очень немногим.
– Вы все время говорите «они», мастер, но разве вы сами не один из нас? А значит – такой же вырожденец, - усмехнулся Лео, радуясь, что поймал Циклопа на логической неувязке.
Чеканное лицо оружейника осветила широкая улыбка.
– Верно подмечено, дитя, - Циклоп подался вперед, наклонив фиоретту. Живой глаз скрылся за холодным янтарным занавесом, в юношу впился мертвый взгляд серебряного протеза, - Вот ты борешься за звание первого ученика, но скажи зачем ты хочешь победить?
Вот так вопрос. Лео все-таки почесал затылок, и даже вытер мокрые пальцы о штаны.
– Все хотят победить, это естественно.
Циклоп презрительно скривился:
– Все хотят… Кто-то хочет доказать, что он не такой тюфяк, как отец. Другие… носятся с детскими мечтами, - мастер резко выдернул фиоретту из помоста, кончик клинка указал в середину груди воспитнника.
Лео вздрогнул, будто острие вонзилось в плоть. Откуда он знает?! Там, под рубашкой, на тонкой серебряной цепочке висела резная фигурка лошади. Подарок от маленькой девочки, которую он никогда не видел.
– Очень жаль, что тебе передали эту вещичку, - вздохнул Циклоп. – Так из крошечных зернышек вырастают зловредные сорняки.
Да как он смеет! Пальцы Лео до хруста сжали рукоять фиоретты, губы оттянулись, обнажая оскаленные зубы. Плевать, пусть думает что хочет!
– Вы называете сорняком любовь?! – прошипел Лео. – Любовь к собственной младшей сестре?!
Живой глаз наставника распахнулся, и Лео с болью увидел в нем искры веселья. Действительно, сейчас он, наверно, выглядит очень смешно – щенок, рычащий на волкодава.
– Дитя, о какой любви ты говоришь? Не о той ли, что сам себе придумал? Ты ведь никогда не видел эту девочку. Родители не навещали
Лео упрямо дернул головой, пот ручейком стекал по позвоночнику, обжигая кожу так, словно на ней были невидимые раны.
– Единственная твоя семья – дворец верховного князя. Другой у тебя нет, и не будет.
– Хороша семейка, - вырвалось у Лео.
– Настоящие семьи, бывают ничем не лучше, - усмехнулся мастер, - поверь мне, я знаю.
Леомир, избегая смотреть на Циклопа, дернул плечом.
– Ну, хорошо, - от неожиданности Лео резко вскинул голову. Пальцы мастера выбили на гарде фиоретты военный марш, - Я дам тебе шанс победить. До Солнцестояния два месяца. Мы будем сражаться. Не на этих игрушках – на настоящих клинках. Щадящие инструменты на твой разум, как я вижу, не действуют. Если тебя удастся меня хотя бы поцарапать, я выставлю тебе высший бал.
Глаза Лео азартно вспыхнули и тут же погасли.
– А что будет, если я проиграю?
– спросил он ломким голосом.
– Сущие пустяки. На следующий год ты никуда не поедешь. Ни сам по себе, ни по проектам Палестры. Думаю, тебе будет намного полезней провести время под моим, хм, присмотром, чем бестолково шнырять по континенту.
Закусив губу, Лео искоса взглянул на мастера. Согласиться хотелось, мучительно хотелось. В конце концов, за два-то месяца он его должен достать хотя бы по теории вероятности. Но было в этом предложении что-то еще… Не верил Лео в добрые намерения Циклопа. Не верил, и все. Есть тут какое-то второе дно. Князь чуть нахмурился. Похоже, что господина наставника не очень-то и волнует кто в этом году станет первым учеником. Его планы идут дальше…
– Как насчет пробного боя? – быстро спросил Лео.
– Прости? – Циклоп, казалось, чуть удивился.
– Я хочу попробовать, как это – драться на настоящем оружии. Но без обязательств.
– Без обязательств… что ж, можно и так.
Циклоп не спеша подошел к белой стене секции, - все рабочие помещения зала Клинков были белыми с минимумом отвлекающих деталей. Сильная ладонь коснулась пластиковой панели, та отошла в сторону, открыв неглубокую нишу. На свет показалось две фиоретты, очень похожих на учебные, разве что украшенных куда проще. Одну из них Циклоп швырнул Лео так, что тяжелая рукоятка больно ударила князя в грудь.
– В позицию, дитя.
Торопливо натянув перчатку, Лео поднял оружие. Он знал, что вес учебных и боевых фиоретт одинаков, но казалось, что без защитного слоя, грозно блестящий отточенной кромкой клинок вдвое, если не втрое, тяжелей. Ребристая рукоять нещадно выворачивала кисть. Мастер вскинул оружие в стремительном салюте и Лео вышвырнул посторонние мысли, сосредоточившись на вражеском клинке.
Дзынь – лезвия встретились. Лео сам поразился каким неуклюжим вышел удар. Он неполностью разогнул локоть, и тут же вернул руку в защитную позицию. Циклоп тихо засмеялся – так, наверное, могла бы смеяться фиоретта.