Солнечный ветер (сборник)
Шрифт:
Поразительно, сколько времени уходит на простое сложение, если от полученной суммы зависит твоя жизнь. Грант десять раз пересчитал короткий столбик цифр, прежде чем окончательно расстаться с надеждой на изменение итога.
— Никакая экономия,— сказал он,— не позволит нам протянуть больше двадцати дней. Даже если мы выжмем весь кислород из воды и всех химических соединений, находящихся на борту. То есть до Венеры останется еще десять дней пути, когда...— Он умолк на середине фразы.
Десять дней — невелик срок, но в данном случае и десять Лет не могли
— Если выбросить груз,— спросил Мак-Нил,— есть у нас шанс изменить орбиту?
— Вероятно, но нам это ничего не даст. При желании мы могли бы за неделю достигнуть Венеры, но тогда нам не хватит топлива для торможения, а у них там нет способа задержать нас.
— Даже и лайнер не сможет?
— Регистр Ллойда указывает, что на Венере сейчас только несколько транспортных судов. Да и вообще такой маневр неосуществим. Ведь спасательному судну надо не только подойти к нам, но и вернуться потом обратно. А для этого нужна скорость примерно пятьдесят километров в секунду!
— Если мы сами не можем ничего придумать,— сказал МакНил,— надо посоветоваться с Венерой. Авось кто-нибудь подскажет.
— Именно это я и собирался сделать, как только самому мне картина стала ясна. Наладьте, пожалуйста, связь.
Взглядом провожая Мак-Нила, он думал о заботах, которые тот ему теперь доставит. Как большинство полных людей, инженер был уживчив и добродушен. До сих пор с ним вполне можно было ладить. Но теперь он показал свою слабохарактерность. Он явно одряхлел и физически и духовно — результат слишком долгого пребывания в космосе.
Параболическое зеркало, вынесенное на корпус корабля, нацелилось на Венеру, которая сейчас всего в десяти миллионах километров от «Стар Куин». Трехмиллиметровые радиоволны преодолевают это расстояние чуть больше чем за полминуты. Даже обидно было думать, как мало им требуется, чтобы оказаться в безопасности.
Автоматический монитор Венеры бесстрастно просигналил: «Прием» — и Грант, надеясь, что голос его звучит твердо и спокойно, начал свое сообщение. Детально проанализировав обстановку, он попросил совета. О своих опасениях в отношении Мак-Нила он умолчал: несомненно, тот следил за передачей.
Грант знал, что пока все сказанное им записано лишь на магнитную ленту. Но очень скоро ничего не подозревающий дежурный связист прокрутит ее.
Сейчас он еще не догадывается о сенсации, которую первым узнает и которая затем прокатится по всем обитаемым планетам, вызывая бурю сочувствия и вытесняя все другие новости с телевизионных экранов и газетных полос. Такова печальная привилегия космических трагедий.
Вернулся в каюту Мак-Нил.
— Я уменьшил давление воздуха,— сказал он.— У нас немного нарушена герметичность. В нормальных условиях мы этого и не почувствовали бы.
Грант рассеянно кивнул и подал Мак-Нилу пачку бумаг.
— Давайте просмотрим накладные. Может быть, что-то из груза нам пригодится.— «А если и нет,— подумал он про себя,— во всяком случае, на время это нас отвлечет».
Пришедший наконец с Венеры ответ потребовал почти
— Ну, что вы об этом думаете? — ища на лице Мак-Нила признаки нового смятения, спросил Грант, когда они кончили прослушивать послание Венеры.
Мак-Нил только после долгой паузы, пожав плечами, заговорил, и первые его слова прозвучали эхом собственных мыслей Гранта:
— Без дела мы, конечно, сидеть не будем. За один день я со всеми их тестами не управлюсь. В основном мне понятно, к чему они клонят, но некоторые вопросы поистине дурацкие.
Невозмутимость Мак-Нила успокоила Гранта и вместе с тем раздосадовала. Успокоила, потому что он опасался новой тягостной сцены, а раздосадовала, потому что противоречила уже сложившемуся мнению. Как все-таки рассматривать тот его нервный срыв? Показал ли он тогда свою истинную натуру, или это была лишь минутная слабость, которая может случиться с каждым?
Грант, воспринимавший мир в черно-белом изображении, злился, не понимая, малодушен или отважен Мак-Нил. Возможность сочетания того и другого ему и в голову не приходила.
На четвертый день Венера снова подала голос. Очищенное от технической шелухи, ее сообщение звучало, по сути, как некролог. Гранта и Мак-Нила, уже вычеркнутых из списка живых, подробно наставляли, как им поступить с грузом.
Мак-Нил скрылся сразу после этой радиограммы. Сперва Гранта устраивало, что инженер не беспокоит его. К тому же оставалось еще написать разные письма, хотя завещание он отложил на потом.
Была очередь Мак-Нила готовить «вечернюю» трапезу, что он делал всегда с удовольствием, так как весьма заботился о своем пищеварении. Однако на сей раз сигнала с камбуза все не поступало, и Грант отправился на розыски своего экипажа.
Мак-Нила он нашел лежавшим на койке и весьма благодушно настроенным. В воздухе над ним висел большой металлический ящик, носивший следы грубого взлома. Рассматривать содержимое не требовалось — все и так было ясно.
— Просто безобразие тянуть эту штуку через трубочку,— без тени смущения заметил Мак-Нил.— Эх, увеличить бы немного гравитацию, чтобы можно было пить по-человечески.
Сердито-осуждающий взгляд Гранта оставил его невозмутимым.
— К чему эта кислая мина? Угощайтесь и вы! Какое это теперь имеет значение?
Он кинул бутылку, и Грант подхватил ее. Вино, было баснословно дорогое — он вспомнил проставленную на накладной цену: содержимое этого ящика стоило тысячи долларов.
— Не вижу причин даже в данных обстоятельствах вести себя по-свински,— сурово сказал он.
Мак-Нил не был еще пьян. Он достиг лишь той приятной стадии, которая предшествует опьянению и в которой сохраняется определенный контакт с унылым внешним миром.