Солнышко

Цыпленкова Юлия Валерьевна

– Ана, куда ты?
– спросил отец, когда я покинула его и барона.

– Я сейчас, мне надо, - ответила я и направилась к Таймазу.

Но на полпути меня остановил Крайс. Он пошел мне наперерез и закрыл собой дорогу. Я попыталась обойти друга детства, он сделал шаг вместе со мной.

– Крайс, пусти, - попросила я.

– Куда?
– хмуро спросил капитан Шеллис.

– Дай пройти, - я изменила просьбу на требование.

– К нему? Зачем?
– Крайс снова сделал вместе со мной шаг.

– Крайс, мы не воюем с пленными, дай, я отнесу ему воду, - теперь и я нахмурилась.

–

Обойдется, - он неожиданно ударил по кружке, и я еле успела сохранить несколько глотков.

– Крайс, я тебя ударю, - друг детства начал меня раздражать.

– Может, лучше поблагодаришь спасителя поцелуем?
– он обхватил меня, прижимая к себе.

– Дерьмо, Крайс, озверел?
– разозлилась я, впечатывая с чувством глубокого удовлетворения ему в челюсть кулак.

Шеллис покачнулся и выпустил меня. Я спешно прошла мимо него и опустилась на колени перед Таймазом, наблюдавшим за происходившим. Его взгляд был мне совершенно не понятен. Но для начала я поднесла кружку к его губам и напоила. Затем попробовала уловить чувства хана, но ничего не получилось, и я нахмурилась.

– Еще научишься, - произнес Таймаз на своем языке и улыбнулся.

– Как ты?
– спросила я так же на языке Иманидов, удивляясь, как легко произносятся слова.

– Терпимо.
– отмахнулся хан.

– Отец говорит, что тебя могут отпустить, как только мы доедем до крепости, - я уселась рядом.

– Без тебя я не уеду, солнце моей души, - сказал Таймаз.

– Почему ты не взял с собой турхаудов? Ты же знал, что случится, - я внимательно посмотрела на него.

– Разве пристало повелителю степей бояться горстки деревенщин?
– несколько заносчиво произнес хан, но тут же добавил.
– Ты простила мне, если бы на твоих глазах их всех убили? А приказывать щадить, тем самым вынуждая своих людей подставляться под мечи орнийцев, я не могу.

– Ты мог уйти, - тихо сказала я.

– От себя не убежишь, - улыбнулся он, с нежностью взглянув на меня.

– Таймаз...
– прошептала я, потянувшись к нему, но он сам отпрянул.

Я обернулась и увидела, что на нас смотрят абсолютно все. Пришлось встать и вернуться к отцу. Уже стоя рядом с ним, я снова обернулась к Таймазу и послала ему воздушный поцелуй, хан весело подмигнул, и я тяжко вздохнул. Если его не отпустят, я сделаю все, чтобы Таймаз вернулся домой.

Глава 42

Крепость "Слава короля" стояла на прежнем месте черным медленно умирающим исполином. Я подняла глаза на крепостные стены и подумала, что въезжала сюда со своими сокурсниками около ста лет назад. Вроде и времени прошло всего ничего, а ощущение, что целая вечность. Я будто прожила целую жизнь. Какое же радостное возбуждение охватило нас, когда мы увидели эту громадину. А вот сейчас ничего такого не было. Я вдруг так ясно почувствовала, что стены крепости осыпаются, что солдаты тащат свою службу без всякого энтузиазма. Это их работа и не больше. Безысходность захлестнула меня, и я утерла непрошеную слезу, покатившуюся по щеке.

– Уже все позади, Солнышко, ты дома, - улыбнулся Крайс, ехавший рядом со мной и истолковавший мое состояние по-своему.

Я промолчала и обернулась к Таймазу. Он с интересом

рассматривал крепость. Хан был совершенно спокоен. Он почувствовал мой взгляд и улыбнулся, словно мы были на прогулке к нашему озеру, а не въезжали в его темницу. Ко мне подъехал отец, до этого разговаривающий с Ником.

– Мини будет рада видеть тебя, - сказал генерал, и я жалко улыбнулась, продолжая думать, отправят Таймаза обратно сейчас или позже.

Майор Смур стоял во дворе, разглядывая наш отряд. Он немного округлил глаза, увидев капитана Шеллиса. Крайс насмешливо отсалютовал ему. В крепостной двор высыпали солдаты и кадеты, они рассматривали пленника, и мне захотелось закрыть собой хана от этих любопытных взглядов, словно они были в зверинце. Мы спешились, хана сняли с седла, и майор вопросительно посмотрел на генерала.

– Это хан Таймаз, - мрачно ответил отец.
– Шеллис пленил.

После этих слов ропот прокатился по рядам вояк, все с еще большим интересом уставились на Таймаза, а затем на Крайса, взирая с явным уважением. Так же на него смотрел и майор. Мне вдруг стало нехорошо.

– Пленника в темницу, - распорядился майор.

Хана грубо подтолкнули в спину, и черные глаза полыхнули гневом, но выражение безмятежности быстро вернулось к повелителю. Он обернулся ко мне.

– Я с тобой, солнце души моей, - сказал он на своем языке.

– Мой хан, - ответила я ему и еле удержала на лице бесстрастное выражение.

– Что он сказал?
– Крайс посмотрел на меня.

– Что ты идиот, Шеллис, - негромко произнес барон и покинул крепостной двор.

Я проводила взглядом хана, затем обернулась к отцу, с надеждой глядя на него. Генерал в отставке отвел глаза и потянул меня за собой. Теперь все взгляды были прикованы ко мне. Конечно, выглядела я непривычно для них. И если побрякушки я сняла еще в дороге, то платье, его покрой, а главное, волосы, отросшие за это время, приковали ко мне всеобщее внимание. Да и глухой, наверное, только не знал, что я жила в гареме хана. Теперь я себя чувствовала зверюшкой, выставленной на всеобщее обозрение.

– Что уставились?
– прикрикнул Крайс.
– Разойдись!

– Шеллис, ты почему не в отпуске?
– окрикнул его майор.

– В отпуске, - отмахнулся капитан.
– Люблю я в отпуске прокатиться по степе и спасти прекрасную принцессу.
– добавил он, усмехнувшись.

Все снова посмотрели на меня, я прибавила шаг, уже опережая отца. Он сочувственно посмотрел на меня.

– Мы завтра уедем отсюда, родная, и все это для тебя закончится, - сказал генерал.

– Завтра?!
– я остановилась, пораженная его словами.

– Сегодня уже поздно, - чуть виновато произнес отец.
– Придется тебе одну ночь потерпеть это пристальное внимание.

Я не успела ничего ответить. В крепость въехал дозорная четверка.

– Ана! Бесова кукла, ты, наконец, нашлась!
– Мини неслась ко мне через весь двор.

– Мини!
– я кинулась к ней, и мы крепко обнялись, визжа от восторга.
– Как же мне тебя не хватало, маленькая язва, - я радостно смеялась, продолжая обнимать подругу.

– Ань, какая же ты стала, - она вертела меня во все стороны.
– Ну, как там в гареме? Ты должна мне все рассказать, все!