Соло для 'калаша'
Шрифт:
– Петрович, - Стрема, раздувая, как бык, ноздри, полез в карман за сигаретами, - надо бы добавить за работу - я за "кусок" больше рисковать не намерен. Да и Клим тоже. И так уже два года за крохи ишачим. Вдобавок эти старьевщики уже учуяли неладное: мир слухами полнится, да и газетенки нашу работу размалевывают как могут, - он повертел в руках сигарету, но прикуривать не стал.
– Опасно работать стало... Уголовные авторитеты тоже забеспокоились - хлеб у них отбиваем, репутацию портим, а с ними шутки уж точно кое-чем пахнут.
– Волков бояться...
– директор поднес к лицу Стремы зажигалку.
–
– тот глубоко затянулся.
– Когда знаешь, за что рискуешь, - это одно, а когда невесть за что - совсем другое.
– Как "невесть за что"?
– возмутился Ладис.
– Кто тебя, доходягу, можно сказать, на улице подобрал, обул, одел? Дядя? А машину кто купил? Квартиру упаковал, девочки каждый день разные...
– Машину я не на себя гроблю, - злобно огрызнулся Стрема, скулы на его лице побелели, - а девочки по нынешним временам не такая уж и роскошь.
– И сколько вы хотели бы получить?
– директор грудью навалился на стол.
– А?
– По два с половиной "куска" на брата, - Стрема тайком глянул на дружка: тот равнодушно рассматривал ногти, руки его мелко дрожали.
– Морда не треснет?
– Не треснет.
– Хорошо, - неожиданно легко согласился Ладис, - не в моих правилах изменять условия договора, но...
– он бросил взгляд на сверкающий бриллиантами орден, - так тому и быть. Получите и на сей раз компенсацию за сложность. Довольны?
– За меньшие бабки мы вообще больше никуда не поедем, - наконец вмешался Клим.
– Отныне два с половиной "куска" - тариф, плюс каждый раз за сложность.
– Это грабеж, - попытался отвертеться директор.
– Это по справедливости.
– Ладно, уговорили, - Ладис, немного поколебавшись, положил орден в сейф и извлек оттуда пачку стодолларовых купюр. На глаз располовинив пачку, он протянул деньги Стреме.
– Считай.
Тот деловито смочил слюной палец и быстро начал пересчитывать купюры.
В стопке их оказалось ровно пятьдесят.
– Фокус?
– удивленно спросил Стрема.
– Опыт, - соврал Ладис. Он никогда не работал в банковской сфере и располовинил пачку случайно.
– Советую деньгами особо не сорить, - на всякий случай предупредил он, - а то я вас знаю.
– Разберемся как-нибудь сами, - Стрема передал Климу его долю.
– Куда в следующий раз?
– Не спешите, - директор подошел к окну и выглянул на улицу.
– Теперь к операциям будем готовиться более тщательно, - он опустил жалюзи.
– Шума вы уже наделали предостаточно, прете напролом там, где можно было бы обойти. Старика нужно было связать, а затем уж обрабатывать. То, что он на ладан дышал, не давало гарантий невозможности рывка. Вот он и рванул по своей финишной... Люди - живучие твари, сколько живу, в этом убеждаюсь.
– Ладис расстегнул ворот рубашки и включил вентилятор.
– Ко мне в производство поступают не от насморка. Вон, на прошлой неделе хоронили одного: семь пулевых ранений, и все, говорят, смертельные, а он по лесу еще полкилометра прополз. Да что там говорить, порой диву даешься.
– Лопухнулись, - признался Клим.
– Жанна без проблем охранника из квартиры выманила, вот мы и обрадовались.
Думаем, теперь старика сделать,
Старикан скумекал, что к чему, и к кнопке... Тут я его и подстрелил, прямо в сердце попал.
– Клим криво усмехнулся.
– А нужно было опередить, - поучительным тоном сказал Ладис, - в Пскове ведь была почти аналогичная ситуация! Не делаете вы выводов, смотрю.
– Какие, к черту, выводы?!
– неожиданно взорвался Клим.
– Доли секунды все решали!
– Лицо его нервно задергалось.
– Выводы, бля.
– Нервы, - директор внимательно всмотрелся в Климовы зрачки, - надо тебе, Игорь, нервишки подлечить, а ты все гадостью разной травишься. Ломает небось?
– Да так...
– замялся Клим. Всплеск агрессии в нем моментально сменился апатией.
– Игорь, Игорь...
– директор озабоченно вздохнул, - орден-то хоть легко нашли?
– Минут пять пришлось повозиться. Но опыт есть опыт, - хвастливо сообщил Стрема. Неожиданно легко разрешившийся финансовый вопрос его заметно взбодрил.
– На гаишников с какими номерами напоролись?
– Ладис открыл записную книжку.
– Белорусскими.
– Хорошо, эти вычеркиваю. В следующий раз получите латвийские. Все. Пока можете отдыхать.
– Ладис нажал кнопку под крышкой стола.
– Оленька, сказал он вошедшей секретарше, - проводите молодых людей и зайдите потом ко мне.
Ольге Севериной было девятнадцать лет. Не очень красивая, но плотненькая, пышущая здоровьем, сексуальная - она рано поняла, что, с умом эксплуатируя свои достоинства, добьешься в жизни многого, и, нужно отметить, до сих пор ей это удавалось. "Если почаще раздвигать ноги, то можно добраться до края света", - любила повторять она слова одной киногероини. При этом ноздри ее хищно раздувались...
– Оленька, - Ладис, как только девушка вошла, запер за ней дверь, - как тебе твой новый авто?
– Неделю назад он подарил девушке изящную спортивную модель "БМВ", чем привел ее в неописуемый восторг
– Кайф!
– глаза Ольги озорно блеснули.
– Обставляю всех, как надо быть!
– похвасталась она.
– Ты поосторожней, - Ладис вплотную придвинулся к секретарше, - я же за тебя волнуюсь, - он погладил ее по бархатистой щеке
– Не надо, Олег Петрович!
– Ольга отстранилась Глаза ее лукаво прищурились.
– Мы же договаривались, что вы не будете...
– Оленька, я по тебе соскучился, - директор насильно обнял ее за талию и взволнованно зашептал.
– Ну последний разок... ты же знаешь, я отблагодарю, я одинок...
В свои сорок семь Ладис так и не обзавелся семьей - до сорока все как-то не складывалось, а после он просто перестал помышлять об этом.
Возбуждение его нарастало, и, запустив руку под юбку девушке, он стал подталкивать ее к дивану.
– Я недолго, - уговаривал он, - минуточку, и все...
Ольга уже два года была любовницей Ладиса, и все два года делала вид, что настроена разорвать эту связь, что директор принимал за чистую монету и не скупился на щедрые подарки.