Соло для попаданца с оркестром

Селиванов Дмитрий

Поставив призрака между нами, я занял оборону с другой стороны. Стая уже заходила в пике. Натаниэль сбивала лангоньеров издалека, а я рубил прорвавшихся одиночек. Главное было не попасть мечом в пасть, а то можно остаться без оружия. А эльфийка вытворяла настоящие чудеса! Такого владения луком я не то что представить, даже придумать до этого не мог.

Стрелы срывались со скоростью пулеметной очереди. И ни одна не ушла мимо цели. Правую руку не было видно — только одно расплывчатое пятно. Наше счастье, что этих тварей было не тысячи, а только сотни. И хорошо,

что они исчезали, поглощая себя. Иначе мы оказались бы погребены под трупами.

Пора разбираться с тем, что здесь произошло. Это ведь сон. И хозяин перед нами. Пусть исправляет. Теперь побольше уверенности в голосе — и вперед.

— Корендо, ты уже с нами? Тогда слушай. Тварей больше нет. Теперь твой мир должен возродиться. Не мешай, пусть здесь снова вырастут те места, которые ты любишь.

— Кто это был?

— Тебе важно, скажу ли я их имя? Или, может, пусть остаются безымянными?

— Хотелось бы всё-таки узнать.

— Ну, был кое-кто, который их придумал и назвал лангоньеры. Теперь их здесь больше нет. Так что — счастливо оставаться. И… Проснись!

В глазах Корендо появилось осмысленное выражение. Он поглядел на нас и растаял.

— Возвращаемся к тебе?

Эльфийка кивнула. Путь обратно не занял много времени. При выходе из внутреннего мира призрака, я постарался поставить дверь на место. Вроде встала. Но дверной замок испортили. Ну и ладно. Пусть останется пока так.

В мире Натаниэль нас встретил яркий день и цветущая лесная поляна с огромным дубом. А еще появилось ощущение присутствия какой-то силы. Не враждебной мне, но эта сила не желала встречаться со мной. Ну что ж. Я догадываюсь о том, кто это. И на встречу не нарываюсь. Пусть поговорят. Поцеловал на прощанье жену и тихонько закрыл за собой дверь.

Постоял у себя. Какой-то внутренний мир у меня маленький. Но это мой мир, он считывает мои желания. А мне открытое пространство не очень по душе. До агорафобии далеко. Но и клаустрофобии у меня никогда не было. А вот поправить ситуацию всё-таки надо. Закрыл глаза и представил во всех подробностях, каким я вижу свой мир. Вроде получилось. Немного не так, но основной момент остался. Просто я сосредоточился именно на этом предмете. На одной из пустующих стен появился зев огромного камина. Величина позволяла зайти в него, не наклоняя голову. Кажется, я понял, какой частью мозга надо формировать желания, чтобы они материализовались здесь, во внутреннем мире. Для пробы создал столик, потом два кресла. Уже без напряжения выхватил из воздуха бутылку коньяка. Лучшего, что я пробовал. Фляжкообразная бутылка легла в руку.

Махнул рукой в сторону камина, зажигая огромное пламя.

— В гости зайдешь? Твоя подруга вроде может попадать в такие места.

Пламя изменилось с обычного на негасимое. Языки раздвинулись как шторы, и на пол моего мира шагнул бог. Для встречи он принял человекообразную форму. Рядом со мной в кресло сел обычный человек. В деловом костюме. Высокий, худощавый, с ярко рыжими волосами и весь конопатый. Обычно рыжих видишь веселыми. Сейчас передо мной сидел непривычно

серьезный рыжий.

***

Мы сидели втроем за столом на общей кухне посередине лагеря. Я, Натаниэль и Корендо. Три разумных существа, связанных ментальной связью. Тема собрания — «Странные сны и связанные с ними события». В ходе обсуждения мы собирали и сравнивали все данные.

— Давайте по порядку.

— Угу… — два кивка были мне ответом.

— Первое — причина снов. Она нам не ясна. Хотя можно предположить, что такому воздействию подвергаются все, кто вошел в графство.

— А почему другим ничего не снилось? — Возразил призрак. — Никто ведь больше не лежит в отключке.

— Может, воздействие пока слабое. Или никто не запоминает, когда просыпается.

— Но мы ведь не смогли сами проснуться, а остальные могут.

— Если воздействие слабое, то наверняка люди должны просыпаться. При этом они могут помнить кошмары, а могут не помнить. И тогда кошмары просто воздействуют негативно, но человек этого понять не может.

— Но мы ведь не только увидели, но еще и провалились в кошмар. — Эльфийка передернула плечами.

— Да, моя радость. Увидели. И провалились. А всё почему? Кто скажет, чем мы трое отличаемся?

— У меня с тобой есть ученическая связь… — до призрака начало доходить.

Тут же догадалась и моя жена:

— А у нас связь божественной любви!

— Именно. Даже больше скажу. Я сейчас догадался, почему вы видели мои кошмары, а не свои собственные.

— Так этот жуткий тухляк — твой кошмар?

— Не мой, и к тому же в том кошмаре всё было немного не так.

— Но ты ведь не испугался, муж мой. Почему же это твой кошмар?

— Кошмар мой, потому что о нем до этого знал только я. Не испугался я по той же причине — слишком хорошо я его знаю, он не местный. Не могло такого случиться в этом мире.

— В этом? А ты знаешь другие миры? — Конечно же! Я ведь не рассказывал циркачам о своем происхождении.

— Об этом потом, Ната. И я прошу — не надо говорить про это просто так. Договорились?

— Да…

— Так вот. Вероятно, первым попал под воздействие я…

— Потому что у тебя есть две связи, а у нас по одной! — Догадался Корендо.

— Именно! Причем, у меня был местный кошмар. И поэтому я реально испугался.

Послушав мой рассказ, оба высказали мнение, что такого не может быть.

— Вы знаете, что не может быть. А я не знал, и страх был настоящий. Потом волна ужаса покатилась к вам. Да еще и страшилки из моего мира прихватила.

— Как на нас воздействовали, мы разобрались. — Призрак потер подбородок. — А что с причиной?

— А зачем насылают кошмары? Чтобы испугать. Заставить повернуть назад.

— То есть, ты думаешь, что граф сидит в замке Истора и заставляет нас отступить. Глупо с его стороны. Лучше дать дойти и схватить. Тогда никто ничего не узнает. А если мы действительно повернем, а потом вернемся с большими силами? К тому же, кое-кто хотел нас поймать. А сейчас отпугивает.