Соло На Два Голоса
Шрифт:
Первый муж, Лёшка? Этот мне всё сказал про свою "любовь", вопросов не осталось. Даже если и были.
Илюша? Эх, больно... Он не держал меня, когда я уходила, то есть, не шибко-то задерживал. "Ты подумай. Ты совершаешь ошибку. Не торопись!" И всё. Почему-то мне представилось, что, когда я захлопнула за собой дверь, он вздохнул, цокнул языком, выкурил сигарету и... сел за компьютер - работать, делать дело, решать задачи и проблемы. А вечером смотрел какой-нибудь фильм на том же диване, на котором мы, обнявшись, киношничали вместе по вечерам. И спокойно пережил отсутствие меня рядом. Так мне показалось. Неужели я права? Не хочется лишний раз
Сашенька, её любовь? Так ведь дочка же! Если любить ребёнка с самого начала так, как только возможно и как требует душа, он всегда ответит тем же, так задумано природой, иначе не бывает. За что любит ребёнок маму? За всё! Главное - за то, что она есть.
И моя любовь к Сашке понятна - она же ангел, она же счастье. По вечным уверениям моей матери, я не тянула на ангела с самого рождения, даже когда ещё была хорошеньким пупсом. Любить меня - то был труд по её разумению. У мамы не очень получилось, задачка оказалась сложной, для неё непосильной. А вот у папы... У папы получалось. Получилось. Я это помню, знаю. И мне нужен папа, чтобы понять. Но папы нет уже почти сорок лет. Может, в моей голове всё не так запомнилось, может, вовсе не было ничего - никакой любви, никаких особых отношений? Что я прицепилась к бедному покойнику, требуя от него ответов на все свои вопросы, он меня знать не знал взрослую и даже подрощенную. Господи, да он был ровесником меня сегодняшней, когда его не стало! Чем он может мне помочь? Да с того света...
Израиль и Средиземное море делали своё дело - упрямо, ежедневно, настойчиво. От животворящей воды моря, от растапливающего жара солнца я часто замирала на долгое время - либо под тентом на пляже, либо дома под кондиционером. Замирала в совершенно расслабленном состоянии, ощущая приятное исчезновение времени и чувство условности пространства вокруг меня. Нечто вроде парения, несмотря на вполне твёрдую поверхность, на которой покоилась моя тушка.
Привет от йогов? Нет, йоги предлагают отрешение от всего-всего сущего и реального. А я думала о папе. И однажды... Впрочем, перед этим самым однажды мне внезапно приснился очень странный сон, заставивший здорово чесать в затылке, в очередной раз подумав о том, что явно не зря я приехала в Землю обетованную: со мной здесь что-то произошло. Не скажу пока окончательно что, но, похоже, всё идёт в правильном направлении.
Мне приснилось, что я умерла. Причём, процесс умирания был весьма интересным, я его ощутила в полной мере и запомнила. Нет, было не больно, ни чуточки.
Мы с Илюшей плавали в бассейне и, как обычно, болтали о чём-то интересном. И такую нежность чувствовала я к Илюше, что аж захлёбывалась - не водой, нежностью. Внезапно я совершенно чётко почувствовала, что у меня отвалилась нога. Поскольку всё происходило в воде, особой боли не было - ну, отвалилась и отвалилась, лёгонький такой дёрг - и всё. А дальше просто ощущение отсутствия ноги: я же плавала, и вот одной гребной лопастью стало меньше.
Я поворачиваюсь к Илюше, плывшему за мной следом, чтобы, смеясь, сказать: мол, лови мою отвалившуюся ногу, пока та не утонула!
Улыбнутся любимому я успела, но в ту же секунду поняла, что у меня уже нет половины лица. Просто нет и всё. Я её, эту половину, не чувствую вовсе. Как и ногу.
Попыталась заговорить об этом с Илюшей, а говорить уже не могу - нечем, похоже. Попыталась потрогать свою шею, но ни рук, ни шеи не обнаружила. И тут я поняла, что умерла.
Во
Следующий кадр. Кадр? Что нам показывают во сне - кино? Тогда кадр. Я знаю (во сне), что существует правило, по которому человек после смерти попадает в тот мир, который сам же и придумал: оказывается где-то там, в Центре мироздания. Весьма остроумно решили, что каждый должен выдумать и таким образом создать сам для себя то место, где хочет оказаться после смерти, а уж они - там, в руководстве мироздания - решат, куда девать то, что живёт вечно: в его вожделенное-придуманное или в прямо противоположное, согласно взаимоучтённым добродетелям и грехам.
Придуманный мною загробный мир оказался замечательным! И меня туда допустили, уже хорошо. Значит, не нагрешила до такой степени, чтобы засунуть меня в некое место, по разумению мироздания, более для меня правильное.
А у меня тут! С одной стороны тёплое море без шторма и медуз, а с другой - чистая реченька журчит. Пальмы соседствуют с сосновым бором, повсюду мягкая густая и сказочно ароматная трава, совершенно свободная от гадких насекомых, лишь летают прекрасные яркие бабочки - огромные, как из детских мультиков 50-х годов. Поют соловьи, вышагивают важные удоды, резвятся колибри и прочие прелестные птички. И повсюду носятся весёлые собаки, заигрывающие с несметным количеством кошаков. Кошаки не злятся, а очень даже толерантны к собакам. Ну, рай раем!
Я безмятежно гуляю, иногда валяюсь на траве - в эти моменты ко мне тут же подлетает стая разномастных собак, от йорков до сенбернаров, и бешено вылизывают всю меня. Щекотно! Кошаки же бросаются с мурчаньем, задрав хвосты трубами, месить мне живот.
Погода ровная, воздух идеальной температуры, вода в море не меньше 28, а в речушке около 25. Солнышко ничего не губит и не выжигает, иногда для разнообразия идёт тёплый дождик, часто слепой, с радугой, а порой прогромыхает сумасшедшая летняя гроза, оставив после себя одурительный шлейф озона.
Такой он у меня - мой персональный рай. "Куда приводят мечты", да? Я обожаю этот фильм, очевидно, не без его влияния случился мой сон.
Но, оказывается, за каким-то фигом я ещё при жизни придумала, что ко мне будут заходить (не знаю, откуда) те, кто хотел бы со мной объясниться по поводу наших прижизненных неурядиц. Они мне что-то не успели высказать, у меня накопилось невысказанное. Мало ли. Вот это я зря сделала. Хотя глупо рассуждать о мотивах своих поступков во сне. А уж осуждать тем более. Моё дело той ночью было просто смотреть это странное, но любопытное кино и принимать всё, как есть.
Между морем и речушкой, в самом узком месте стояла симпатичная деревянная скамеечка, на которой так здорово было сидеть, глядя то на один водоём, то на другой. И тут смотрю - идёт! Она ко мне идёт. Мама.
Откуда? Из жизни в мой рай? Или она тоже умерла и припёрлась из своего какого-то мира, который лично я, честно говоря, ни видеть, ни представлять не хочу.
Пришла, села рядом, сцепила руки на груди и заговорила:
– Ну, давай объяснимся! Что за дикие претензии ко мне? Как тебе вот это всё в голову приходит? Я, конечно, не была идеальной матерью, но ты-то что вечно выдумываешь? Разве всё так было?