Соло
Шрифт:
Искателям приключений неизменно нравилось возвращаться домой в пахнувшую Круглолицей хижину, несмотря на то что внимание хозяйки не принадлежало теперь только им. Возвращение Круглолицей в ущелье было краткосрочным. По окончании лета она собиралась в город продолжать учебу и старалась проводить как можно больше времени со своим маленьким сыном. Круглолицей хватало на всех. За неимением выбора, друзья терпеливо переносили постоянное присутствие мальчика в хижине. Втайне от мамы они называли его Разбойником.
Разбойнику повезло с мамой, что он, несомненно, хорошо чувствовал. Наблюдая их вместе, нельзя было не заметить взаимное тяготение и уважение. Мамой Круглолицей руководили безукоризненные инстинкты. Она спокойно и умело направляла неуемную энергию своего сына в безопасное русло. В ее присутствии он заметно смирнел и редко
Идею, несомненно, навеяли мысли о скорой разлуке. Они с нескрываемым возбуждением обсудили ее, радуясь возможности открыть друг другу свои чувства. Круглолицая с готовностью приняла его предложение отправиться в совместное восхождение. Ее готовность стоила многих слов. Горы не привлекали прожившую большую часть своей жизни в ущелье Круглолицую. Даже их совместное пребывание в хижине, среди альпинисткой суеты и разговоров, не изменило заметно ее интереса к привычному с детства окружению. Она шутливо говорила, что вполне удовлетворила весь свой интерес во время единственного похода в школьные годы.
Решено было отправиться на три дня, перевалить в какое-нибудь малолюдное ущелье, взойти на вершину и вернуться домой на третий день. Круглолицая, естественно, отдала выбор маршрута в его руки. Это была ответственная задача. Несложные, но неинтересные варианты отпадали. Он загорелся желанием приобщить ее к удовольствиям хорошего технического восхождения. Недостатка в достойных маршрутах, разумеется, не было, но отвергал их один за другим, как непосильные для своей не альпинистской подруги. Выбор затруднился. Он вспомнил, наконец, одно из своих первых, памятных восхождений. Вершина находится в тихом углу, как раз по их вкусу, к ней ведет короткий, логичный путь по прямому, как струна, контрфорсу. Снизу контрфорс смотрится суровей, чем в действительности, что добавляет впечатлений от восхождения. В верхней части открывается прекрасный вид в долину. Лучшего маршрута было, пожалуй, не найти.
Контрфорс, разумеется, требовал хотя бы небольшой технической подготовки. К его облегчению, Круглолицая не возражала против нескольких занятий на скалах. После первого занятия они спросили друг друга, почему не делали этого раньше. Они выходили рано утром, чтобы закруглиться к наступлению жары. Он остался довольным сноровкой Круглолицей и ее умеренным энтузиазмом. Неспешность передвижения его напарницы компенсировалась отчасти видом ее обтянутого в тонкие короткие штанишки зада.
Тропа в тихий угол шла через крутой и, как ему тогда показалось, бесконечный перевал. Его рюкзак весил раза в два тяжелее обычного. Он не мог не упаковать в него всю старательно приготовленную Круглолицей еду. Остальное место занимало необходимое: веревка, немного снаряжения и одежда. Он постарался облегчить рюкзак Круглолицей. Наградой за это ему была радостная улыбка, не сходившая с ее усталого и потного лица. Они спустились в узкий каньон и остановились на ночлег у огромной скальной ванны, наполненной прозрачной водой. Их вершина была еще скрыта за изгибом ущелья. О ней нужно будет беспокоиться на следующий день. Наступило время отдохнуть от тяжелого перехода и насладиться вкусностями, приготовленными Круглолицей. Вкусностей было много. Ему с Монетой никогда не приходилось так пиршествовать во время выходов.
Стало темнеть. Они разделись догола и запрыгнули в воду. Прохладные струи ручья обтекали и возбуждали каждую клетку кожи. Они стали с шумом и брызгами прыгать и нырять со скальных краев ванны. Круглолицая неожиданно разохотилась. Она бросалась в воду со все более высоких мест, демонстрируя нестесненную грудь и свободные бедра. Ни то, ни другое не осталось незамеченным. Несмотря на назойливость Монеты,
В пять часов утра Круглолицую пришлось тормошить. Они выпили приготовленный им горячий чай и вышли на тропу. Звуки неэнергичной поступи их еще сонных ног резонировали в тишине прохладного воздуха. Он нес в своем рюкзаке все необходимое, оставив Круглолицую налегке. Через полчаса вершина открылась из-за поворота. Ее грозный вид мог обмануть и его. Он показал Круглолицей их контрфорс и с удовлетворением увидел в ее глазах огонек предвкушения.
Тропа подвела их почти к началу маршрута. Они связались веревкой, он развесил на себе несколько закладок и петель. Монета заняла место снаряжения в рюкзаке.
Контрфорс оказался гораздо длиннее, чем он ожидал, но неудовольствия по этому поводу на маршруте не прозвучало. Это был запоминающийся день, большую часть которого он провел в ожидании своей подруги, выбирая медленно освобождаемую ею веревку и радуясь каждой возможности увидеть среди скал ее милую сердцу не скалолазную фигуру с пестрой косынкой на голове. В конце маршрута разгоряченная Круглолицая захотела преодолеть довольно крутую стенку, которую он намеревался обойти. Было заметно, что в середине стены она пожалела о своем решении, но не сдалась и, выкарабкавшись наверх, испытала восторг от маленькой победы. Они достигли вершины, когда солнце уже перевалило через зенит, и с жадностью набросились на воду и куски мясного пирога. Вдали, в долине, в дымке жаркого воздуха проглядывалась линия города. Можно было окинуть одним взглядом расстояние, которое их будет скоро разделять.
Они быстро спустились вниз, сначала по узкому кулуару, затем по широкой мелкой осыпи, встали на тропу и оглянулись назад. На прочерченной на фоне синего неба и белых облаков вершине надолго остались их следы. Вернувшись в лагерь, они с удовольствием освободились от одежды и обуви, не спеша окунули уставшие тела в воду, перекусили и заснули на несколько часов под тенью кустарника. С наступлением ночи они развели костер и долго сидели возле него, лишь изредка нарушая тишину разговором. Возвращение домой было неторопливым и немного грустным.
Когда откладывать визит к Солдату в городской госпиталь было уже нельзя, он погрузился утром в автобус, через несколько часов прибыл на оживленную автостанцию, сел в такси и пересек почти весь город сквозь шум, скопления людей и машин, пыль и жару.
Он нашел своего друга на скамейке в одной из тенистых аллей на большой территории госпиталя. Они пожали друг другу руки, испытывая обычное при их встречах возбуждение, и удобно расположились на широкой скамейке под защитой густой пыльной листвы. Солдат пребывал в полуденно-расслабленном состоянии духа и тела. Последняя операция прошла успешно, через две недели предстояла еще одна. В его мыслях уже появилось место для сожалений о пропущенном сезоне. Их команда отправлялась вскоре на очень престижное первопрохождение. Солдат быстро увлекся. Он подобрал сухую ветку, нарисовал на посыпанной гравием дорожке силуэт вершины, прочертил намеченный маршрут и стал в свойственной ему обстоятельной манере описывать каждый участок. Такого Солдата всегда было интересно слушать. В аллее дохнуло холодным воздухом ледника. Они перенеслись в далекий, неприветливый цирк, к высоким, покрытым льдом и натечной водой отвесным стенам, с простреливаемыми камнями узкими переходами и огромными снежными карнизами наверху.
Когда жара и обсуждение утомили их, Солдат аккуратно стер ногой свой перегруженный деталями рисунок, отбросил в сторону ветку и многозначительно сказал, что команда отправляется в экспедицию на большой грузовой машине и что в машине наверняка найдется место еще для одного человека, если Солдат попросит за него.
Слова упали на благодатную почву. Они немедленно обсудили основные детали, составили список необходимого снаряжения и направились в больничный корпус, откуда Солдат позвонил в несколько мест. Все было улажено за полчаса. Машина отправлялась через пять дней. Он должен прибыть рано утром к воротам городского альпинистского клуба. Ребята обещали захватить недостающее снаряжение и дополнительные продукты. У Солдата был очень довольный вид, как будто он собирался сам. Они дошли до ворот госпиталя, пожали руки и пожелали друг другу удачи, предполагая встретиться следующий раз в конце лета, по завершении альпинистского сезона.