Соломенная шляпка и другие водевили
Шрифт:
Селимар. А моя жена?
Вернуйе. Да она ничего в этом не смыслит… А я сейчас как раз свободен, я в отпуске — я поеду с вами!..
Коломбо. Как?
Селимар (в сторону). Вот привязался!
Бокардон (прохаживается по комнате). Какая мысль! Нинет так давно изводит меня, требуя, чтобы я показал ей Италию… А что если вместо дачи… Да! Мы едем с тобой!
Селимар (в сторону). Нет, это просто невозможно! Точно их прилепили ко мне! (Идет в глубину.)
Коломбо (решительным тоном). Пора кончать… Раз у Селимара
Селимар (подбегает к Коломбо, тихо и живо). Обождите, я сейчас им кое-что скажу…
Все. Что?
Селимар (в сторону). Теперь-то я с ними разделаюсь! (Громко, к Вернуйе и Бокардону.) Друзья мои, сейчас вы все узнаете… Это путешествие, о котором я вам только что говорил, на самом деле-бегство!
Все. Как?
Селимар. Я разорен, меня преследуют, травят… Биржа…
Коломбо. Как, зятюшка?!
Селимар (тихо, к Коломбо). Да замолчите вы наконец! Ничего вы не понимаете! (Остальным.) Видите ли, я должен… девятьсот семьдесят четыре тысячи франков — не считая судебных издержек!
Бокардон и Вернуйе (отступают в глубину). А, черт!
Селимар. Не беспокойтесь, пожалуйста, я ничего у вас не прошу!
Вернуйе (пожимает ему руку). Ах, мой несчастный друг!
Бокардон (так же). Мой храбрый друг!
Селимар. Благодарю, благодарю за эти слова… Но я еще оправлюсь-мне предлагают войти в одно превосходное предприятие: делать цинк из глины… пока это секрет, так что я прошу никому об этом не говорить.
Бокардон. О!
Вернуйе. Можете быть спокойны.
Селимар. Вот тут-то мне и потребуется ваша дружба.
Вернуйе (берет его за руку). Можете в нас не сомневаться!
Бокардон (так же). Рассчитывай на меня — до самого гроба!
Селимар. Благодарю, благодарю за эти слова! Придется мне теперь где-то добывать сто тысяч франков.
Бокардон и Вернуйе тихонько отнимают у Селимара свои руки. (Замечает это; в сторону.) Ага, клюнуло! (Громко.) Я бы, конечно, мог призанять в разных местах, но вы бы на меня обиделись…
Бокардон и Вернуйе (слабыми голосами). Еще бы!..
Селимар (в сторону). Еще немного, и они отлепятся… (Громко.) Так вот, я решил поделить свою просьбу между вами поровну: пятьдесят тысяч франков я возьму у одного и пятьдесят тысяч — у другого, так что никому обидно не будет.
Вернуйе (смущенно). Да, конечно, мы же старые друзья…
Бокардон (так же). Когда друг в беде — это святая обязанность! (Делает несколько шагов в глубь сцены.)
Селимар. Ах, черт возьми, черт возьми!
Коломбо (тихо, Селимару). Вы что, хотите дождаться, чтобы они вам их одолжили?
Селимар (тихо). Пусть попробуют — я им ни гроша не верну! (Громко.) Я не стану вас торопить: лишь бы эта сумма была у меня к пяти часам. (Вынимает часы.) Сейчас всего три.
Вернуйе (вынимает часы). Нет, половина третьего, ваши часы спешат…
Бокардон (так
Коломбо (так же). А на моих десять минут четвертого!
Селимар. В конце концов, это не важно.
Вернуйе (ядовито). То есть как — не важно. Получается, что только ваши часы идут правильно!
Бокардон (так же). Да, и всегда приходится ему уступать — в конце концов это может надоесть.
Коломбо (удивленно). Что это с ними?
Селимар (в сторону). Заметьте, что я им ничего не говорю.
Вернуйе. У мсье пренеприятная привычка навязывать людям свое мнение.
Бокардон. Это просто возмутительно: я утверждаю, что сейчас четверть третьего.
Вернуйе (Селимару). Вы уж лучше скажите прямо, что мои часы — старая калоша!
Бокардон (гневно). Старая калоша?!. Это часы-то моей матери?!
Вернуйе. Он оскорбляет наших матерей!
Селимар (в сторону). Заметьте, что я ничего не говорю!
Вернуйе (горячась). Конечно, мсье, я человек необидчивый, но есть такие слова…
Бокардон (так же). Которые человек учтивый…
Вернуйе. Не может стерпеть…
Бокардон. Если он сам себя не презирает.
Вернуйе. И если вы хотите таким способом дать нам понять, что наше присутствие вам обременительно…
Бокардон (вспылив, к Вернуйе). О, да он выставляет нас за дверь!
Вернуйе (крайне возбужденно). За дверь!
Бокардон. Поехали, мсье!
Отходят вглубь сцены.
Селимар (в сторону). Заметьте…
Вернуйе (у двери). Вот уж никогда бы не поверил, что наши отношения могут так кончиться…
Бокардон (тоже у двери). Да и я, конечно, тоже! Пошли! Мне здесь слишком тяжело! Вернуйе. Вот они, друзья!
Оба выходят через дверь в глубине, в то время как Эмма и мадам Коломбо появляются слева, а Коломбо и Селимар хохочут и приплясывают.
Эмма, Селимар, Коломбо, мадам Коломбо, затем Питуа.
Мадам Коломбо. Танцуют!
Эмма. Они уехали?
Селимар. И навсегда!
Мадам Коломбо. Но как вам это удалось? Ведь это же самые близкие ваши друзья?
Селимар. Я им дал успокоительного.
Эмма и мадам Коломбо. Чего, чего?
Селимар. Очень просто: я решил занять у них денег…
Коломбо. Вот от чего гаснут самые лучшие дружеские чувства!
Эмма. И этого оказалось достаточно?
Селимар. Общее правило: можно что угодно попросить у друга, все у него взять… (в сторону) даже жену! (громко) — но нельзя трогать его кошелька.
Питуа (входит). Мсье, дог утащил ваши калоши.
Мадам Коломбо. О господи, надо догнать его!
Эмма (поспешно). Нет-нет, вдруг они еще вернутся!
Селимар. И потом — пусть что-нибудь возьмет: по крайней мере так мы будем квиты!