Соломон. Забытая нежность
Шрифт:
Я потянулся, зевнул, и встал, выглядывая в окно. Погода стояла тёплая. Но совсем скоро обещали дожди и резкое похолодание. Жаль я не догадался перекинуть колеса на зимние, когда поехал в Рыбачий. Но думаю, чтобы уладить все формальности много времени не потребуется. На крайний случай, если что-то сделать не успею лично сам, подключу юристов. Будут по доверенности от нотариуса заниматься всей этой ситуацией.
— Привет! — бодро произнёс я, и Аня с Машей вздрогнули и вытянулись как по струнке.
Маша всегда мне улыбалась, когда меня видела. Я уже безгранично привязался к ребёнку за эти дни,
— Дядя Игорь мы приготовили еду. Я сама замесила тесто и жарила блины! Аня мне только подсказывала что делать, — я улыбнулся непоседе и взглянул на Аню, та показала руки в бинтах в подтверждение слов сестры и пожала плечами.
В девушке была какая-то скрытая сила и в то же время безграничная нежность. То с какой лаской она относилась к ребёнку… Бывало и собственная мать не всегда так трепетала над любимым чадом. Что уж говорить про Машу, которая смотрела на сестру как на волшебницу. Я часто задавался последние дни вопросом, как Ане удалось сохранить в себе доброту и искренность с такими родителями? Откуда в ней было столько сострадания? Ведь она рисковала в тот день своей жизнью ради людей, которые не заботились о них. Маша столько мне всего рассказала, что мое каменное сердце не выдержало и раскрошилось в пыль от этих рассказов. Разве возможно заставлять так страдать своих детей?
— Надеюсь на меня рассчитано? — спросил я, потрепав Кукленыша по мягкой щечке.
— Да, да! — Маша радостно прыгала на месте, и я снова улыбнулся.
Не знаю почему, но в голове промелькнула мысль, что моя мать придёт в восторг от девочки. И вероятно от старшей не меньше…
Мы позавтракали и я, оставив сестер одних, поехал в город, чтобы докупить продуктов на вечер и заодно заехать в органы опеки и забрать все необходимые документы, потому что на днях я собирался уезжать в Москву.
Вопреки своим обещаниям не включать телефон и не звонить на работу, мне необходимо было снова связаться с юристами, чтобы подключить тех к муторному процессу. И едва телефон успел загрузиться и войти в сеть, как посыпался шквал сообщений о не принятых звонках. Рекорд побила Света. После нее самым настойчивым и почётное второе место занял мой зам, и только родители скромно позвонили всего два раза. Я конечно же начал именно с них. Свете я не собирался перезванивать, лишь набрал короткое сообщение, что со мной все в порядке, и я какое-то время хочу побыть один. У зама выяснил, что за срочный вопрос и зачем я ему понадобился. Когда с формальностями было покончено, я вернулся в машину и направился в магазин. Мне хотелось побаловать девочек чем-нибудь вкусным. Аня хоть и настороженно ко мне относилась, зато Маша оправдывала мои ожидания на все двести процентов. И кто действительно будет рад их появлению в моей жизни и доме наравне со мной, так это мама. Она никак не могла пережить смерть Аси. Никто не мог и я ничего не забыл… А эта девочка… они обе станут для неё отдушиной.
— Аня! — я занёс пакеты в дом.
Девочки сидели на диване и чем-то увлечённо занимались. Окинул беглым взглядом сестёр и направился прямиком на кухню.
— Игорь? —
— Маша посиди, я сейчас, — она поднялась и направилась на кухню следом за мной.
Умная девочка. Молодец.
— Столько всего… — она окинула взглядом мои покупки.
— Что ты решила? — повернулся к ней лицом, смотря в ее чистое и бледное лицо.
Да, я пускался в чудовищные авантюры и толком не понимал зачем все это делал, конечно же в большей степени ради Маши. Представлял, как Ане будет тяжело тащить эту ношу или даже идти на крайние меры, чтобы обеспечить им хоть какое-то подобие нормальной жизни и на сердце становилось тяжело. Ведь я был совершено один и помочь им… Наверно это сама судьба. Хотя до этого дня я никогда в нее не верил. А после того как она отняла у меня двух дорогих людей я и вовсе потерял всякую веру и надежду. И просто не хотел, чтобы Аню жизнь себе сломала и тоже потеряла эту веру. Она видная девушка, и охочих мужиков, чтобы купить ее чувства и внимание будет очень много. Она еще наверно даже сама толком этого не осознавала, но еще буквально пару лет и ее красота расцветет и заиграет новыми бликами нежности и женственности…
— Да… — она подняла лицо и посмотрела на меня в упор своими светлыми глазами. — Мне некуда идти, а лишиться сестры из-за каких-то принципов… Единственное я… не готова быть вашей содержанкой! И если вы рассчитываете, — она мельком глянула в сторону Маши. — Если думаете, что можешь как-то влиять на это моё решение, то я лучше буду… в общем, я не буду с вами спать и любовницей вашей не буду. Если решили помочь, хорошо… Но хочу, чтобы все было по-честному.
Я опустил пакеты на пол, точнее выронил, и их содержимое вывалилось на пол. Я обескуражено смотрел в лицо девушки, но не видел и тени веселья на том. Она сжимала кулаки и бегала по моему лицу решительным и тяжёлым взглядом.
— Откуда такие мысли? — удивился я, все еще не веря в то, что только что услышал.
— Мне… Нам, — она поправила себя. — Нам с Машей ещё никогда и никто не помогал. Может быть, у вас много денег и для вас такого рода помощь капля в море, но не для меня. Не для нас. Я знаю цену деньгам и… бесплатный сыр, он только в мышеловках. Жизнь и не такому научила… — говорила она твёрдо и решительно.
Впервые в этот момент я посмотрел на девушку не как на наивного и глупого несмышленыша, а как… на девушку? Рассудительную и взрослую девушку! А может быть и вовсе женщину? С чего вдруг она решила, что я буду принуждать ее к сексу?
— У меня много денег и много возможностей, — подтвердил я. — Это не говорит, что я не знаю реальную цену человечком благам, но я думаю, если у тебя есть возможность принять мою помощь, не вижу смысла отказываться и заставлять Машу страдать и самой бросаться в крайности. Моя помощь не обязывает тебя абсолютно ни к чему.
— Хорошо если это так, но если вдруг… — она осеклась и впилась в меня цепким взглядом. — Имейте в виду, что для этих целей вам лучше найти других девочек. Ни себя, ни Машу я в обиду не дам, — а вот это уже было несколько обиднее, она таким образом намекала, что я мог под человеческим обличьем скрывать личину педофила?