Соловей для черного принца

Левина Екатерина

— Отопительная система? — переспросила я, заинтересовавшись. — Когда-то мой отец провел в доме трубы. Они нагревались от печи. Отец говорил, что со временем они вытеснят громоздкие камины. В Филдморе многим эта идея пришлась по вкусу. После чего мой отец стал разрабатывать различные усовершенствования в хозяйстве. И пользовался большим уважением среди фермеров.

— Мы используем нечто подобное, только с более сложной конструкцией.

— Эти флигеля с дымящими трубами как раз для отопления оранжерей?

— Не

оранжерей — теплиц! — хмыкнул Дамьян и, заметив, что я послушно кивнула, ответил на мой вопрос. — Да. Там находятся котлы, именно кипящая вода обогревает теплицы. Она бежит по длинным трубам, которые мы разместили между наружными и внутренними стенками, между рядами растений и в насыпи, для обогрева настилов и земли. Надеюсь, зимой будет достаточно тепла, чтобы уберечь растения от замерзания.

— Но ведь летом, если солнце жаркое, нет нужды в таком сильном обогреве.

— Естественно, соловей.

Решив, что он опять начал насмехаться надо мной, я попыталась выдернуть свою руку, но Дамьян будто не заметил ничего и с самым серьезным видом продолжил:

— В таком случае у нас предусмотрены винтели на трубах. В любой момент мы можем перекрыть доступ воды в ярусах. Например, сейчас вода поступает только по трубам в насыпи. Хотя и без этого в земле достаточно тепла за счет навоза, торфа и опилок. Но с утра лучше подавать воду, пока солнце не прогрело помещение. В будущем, возможно в следующем году, я планирую закупать уголь для розжига, вместо дров. Это более экономично…

Дамьян вдруг пытливо посмотрел на меня и криво ухмыльнулся.

— Если, конечно, в будущем году я еще останусь в Китчестере.

Я выдержала его пронизывающий насквозь взгляд и вызывающе спросила:

— У тебя какие-то грандиозные планы?

— Самые грандиознейшие! — подтвердил он, хитро сузив глаза.

Испугавшись тех опасных дебрей, в которые нас мог завести начатый недвусмысленный разговор, я отвернулась, и в этот раз мне удалось высвободиться из его железной хватки. Он отступил от меня, наградив при этом насмешливо-понимающим взглядом. Я же излишне спокойным тоном предложила осмотреть постройки и зайти в оранжереи…

— Ах да, прости, теплицы! — пробормотала я и зарделась, уловив его провоцирующий смешок.

По мере того как Дамьян показывал мне сарайчики с садовым инвентарем, пристройки с котлами, от которых поднимался густой клубящийся пар, теплицы с рядами зеленой рассады: лука, моркови, помидоров, перца, баклажанов и прочих овощей; знакомил с людьми, работавшими здесь, — я чувствовала, как начала живо интересоваться всем. Дамьян буквально заразил меня своей неподдельной уверенностью в успехе.

— Эллен как-то говорила, что ты хотел заключить договора с заведениями в городах.

— Да, различные общественные и увеселительные заведения, приюты, интернаты, заводы, — вот сфера для поставки. В Уилтшире мало кто занимается

выращиванием овощей для продажи. Обширные пастбища позволяют разводить овец и производить шерсть, другие занимаются пчеловодством или же молочным хозяйством, а сельское хозяйство в основном сводиться к засеванию злаками. Так что у меня огромный выбор, куда можно поставлять овощи. Уже есть контракты с заведениями в крупных городах графства: Солсбери, Троубридже, Суиндоне. На следующий год я планирую посетить промышленные центры, где заключить договоры с небольшими заводами, а в будущем добраться и до Лондона.

Его слова произвели на меня впечатление. Я уже по иному взглянула на ряды теплиц и от всей души порадовалась его успеху. Однако через некоторое время озадаченно спросила:

— И все же, кто-то же поставлял в эти заведения овощи до тебя. Как же они могли уступить никому неизвестному фермеру?

— Конкуренция, золотко.

— Пока я бы не назвала тебя сильным фермером, чтобы конкурировать.

— Возможно в плане урожая, пока нет, признаю. А вот в том, что касается других сторон бизнеса, то там я могу дать этим господам фору.

— И что же это за другие стороны бизнеса?

Дамьян помолчал, обдумывая, что сказать мне. Его расслабленное перекатывание с носка на пятку никак не соответствовали саркастическому выражению лица. В уголках губ появились жесткие морщинки. По ним я поняла, что он намерен сказать мне нечто неприятное.

— Есть незыблемое правило, соловей: выискивать слабости других. Любая слабость — щель в заборе, через которую можно подглядывать, выведывать и воздействовать. И, найдя такую щель, даже самый никчемный человечишка, станет всемогущим.

— То есть шантаж? — спросила я прямо, уловив в своем голосе нотки горечи.

А что я еще могла ожидать от него? Честности и порядочности? И все же сердце мое сжалось от мысли, что Дамьян вновь подтвердил, что он именно тот негодяй, каким привыкли видеть его все без исключения. Подтвердил играючи, с насмешкой, будто ему только в удовольствие постоянно выставлять напоказ свою низменную натуру.

— Да ты умна не по годам, птичка, — он вновь обратился к своему омерзительному глумлению.

— Приходиться развиваться, чтобы выжить в «стае акул, изголодавшихся по свежей крови». Так ты однажды сказал. И теперь я вижу, насколько точно было твое замечание.

Его губы дрогнули, пытаясь избавиться от непрошенной улыбки. Однако он произнес довольно резко и уничижительно.

— С волками жить — по-волчьи выть, золотко. Похоже, своим признанием я окончательно погубил свою репутацию, если те жалкие крохи хорошего мнения обо мне можно назвать таковой. Но, кто согрешит в одном, тот становится виновным во всем. Боюсь, твоя умненькая головка уже приписала мне все преступления, совершавшиеся в этой глуши за последние десятилетие.