Соловей для черного принца
Шрифт:
— Дамми, спокойно! — и затем забормотал прогремевшим на всю конюшню шепотом, — хорошая, Дамми, хорошая…
Такого представления наше титаническое терпение не выдержало, и мы откровенно и бесцеремонно расхохотались. Пытаясь хоть как-то скрыть свое неприличное веселье, я выбежала вон. На улице, облокотившись об ограду, не заботясь, что запачкаю костюм, подставила пылающее лицо прохладному ветру. Сердце пело. На душе было так легко и радостно. Он смеялся вместе со мной! Моя крохотная месть оказалась гораздо слаще, чем я себе представляла!
Через несколько минут Дамьян сам вывел лошадей. Я украдкой следила
Как бы то ни было, в том, что произошло дальше, был виноват именно Дамьян со своими дьявольскими глазами, смутившими меня до такой степени, что я не могла вести себя адекватно.
Держа лошадь под уздцы, он не спускал с меня задумчивых, излучавших нежность глаз. А я, стоя на платформе, словно неумелая наездница, переминалась с ноги на ногу. Со стороны казалось, что я не имею ни малейшего представления, как забираться в седло. Видимо, мое топтание длилось слишком долго, изводя терпение Дамьяна, и он протянул мне руку, чтобы я могла опереться на нее. Но вместо этого я неловко соскользнула с камня и, потеряв равновесие, всем телом навалилась на круп лошади. Кобыла, испуганная таким необычным обращением, отскочила в сторону. Краткий миг потрепыхавшись на краю платформы, я спрыгнула на землю, оказавшись ровненько позади кобылы. В долю секунды Дамьян был уже рядом со мной и, грубо схватив меня за шкирку, резко отдернул в сторону, и в этот момент лошадь взбрыкнула.
— Ты, идиотка, Найтингейл! — взревел он мне прямо в лицо. — Ты соображаешь, что творишь?
— Не смей меня оскорблять! — начала, было, я, оттолкнув его.
Но он резко оборвал меня:
— Неужто ты за все эти годы так и не поумнела! И опять лезешь под копыта! Хочешь, чтобы тебя зашибло насмерть или покалечило?!
— Я же не по собственной воле оказалась у нее с хвоста.
— Тогда учись держать себя в руках, — грубо отрезал он, — а не расползаться, как сопливая девчонка, когда на тебя смотрят чуть более выразительно, чем того требует обычное проявление дружелюбия.
— Так это было только «чуть более выразительно»! — воскликнула я зло. — Мне казалось, что ты пялился на меня, желая специально смутить и оскорбить меня.
— Ты оскорбилась? — насмешливо спросил он.
— Я оскорбилась, как и любая другая девушка на моем бы месте!
— С любой другой я не цацкался бы так, как с тобой, золотко.
— О боже, сколько я доставляю тебе хлопот! — язвительно процедила я.
Сжав кулаки, я прошла мимо него. Что за грубый тип! Драчливый петух… И вновь мы цапаемся
Подойдя к лошади, я похлопала ее по загривку, а она в ответ всхрапнула и, выгнув шею, пощипала синевато-сизыми губами мое плечо, будто извиняясь за недостойное поведение. Ссора с Дамьяном вернула уверенность в себе. Теперь то я не расползусь, словно сопливая девчонка! Не дождетесь. мистер Клифер! Исподтишка взглянув на него, я увидела, что он, скрестив руки на груди, беззастенчиво наблюдает за мной. Наглая полуулыбочка застыла на его губах, а в глазах во всю наслаждаясь происходившим, пляшут чертенята.
— И не надейся, в этот раз я не свалюсь, — с вызовом сказала я ему.
— А было бы неплохо, — хмыкнул он и прищелкнул языком.
В этот раз я взобралась на лошадь без происшествий. Все это время Соловей недовольно фыркал и рыл землю копытом, ожидая, когда же хозяин обратит на него внимание. Как только Дамьян вскочил в седло, он тут же резво рванул с места и помчался по извилистой дорожке к подъемному мосту. До меня донесся требовательный возглас: «Догоняй!». Мне не надо было пришпоривать свою норовистую кобылку. Она, словно почувствовав мое настроение, взяла быстрый старт и вот уже конюшня мигом скрылась из виду. Подъезжая к мосту, мы сбавили темп и оба одновременно ступили на грохочущий под копытами коней настил.
— А зачем ты купил столько лошадей? — спросила я, когда мы сравнялись друг с другом.
— Перепродам за более высокую цену. На хороших лошадей всегда спрос, а выискивать их по всем лошадиным ярмаркам Англии с руки не каждому лорду.
— Но ведь это спекуляция.
— Это обычная торговая сделка, — осадил он меня нетерпеливо.
— Вероятно, ты считаешь, — произнесла я сухо после недолгой паузы, — я должна быть тебе благодарна, что меня не зашибло и не покалечило?
— Считаю, — немедленно согласился Дамьян. — А ты не считаешь, что я достоин… м-м, скажем так, особой благодарности!
— Спасибо. И этого вполне достаточно! — надменно заявила я и после чопорно заметила — Было довольно неприятно подвергнуться такому грубому спасению.
— Лгунья, — отозвался Дамьян. — У тебя дурная привычка все время лгать мне.
— Не понимаю…
— Лжешь! — он резко натянул поводья, и Соловей от неожиданности вздыбился. — Не будь такой лицемерной, Найтингейл! Признайся уже…хотя бы себе самой!
— Мне не в чем признаваться! — отрезала я и пришпорила Дамми. Она помчалась вихрем, из-под копыт полетели комья грязи и клочья вырванной травы. Юбка задралась, и стали видны ноги. Ну и пусть! Какая мелочь по сравнению с наслаждением от стремительного полета!
Позади я услышала его отрывистый смех, и глухой топот копыт, молотивших по густому мокрому дерну. Серый жеребец истово заржал. Я оглянулась и увидела пронесшегося мимо Дамьяна. Черные глаза сверкали, с вызовом глядя на меня. В них была уверенность, что я непременно приму его вызов. Невольно рассмеявшись, я пришпорила Дамми, заставляя ее нестись все быстрее и быстрее. Свистящий ветер схлестнул с головы берет, и, подхватив его, уволок куда-то к лесу. Я чувствовала, как цепкие ветряные пальцы выдергивают шпильки и раздувают за спиной каскад волос.