Соловей и кукушка
Шрифт:
— Ролдао, — начала было Алессандра, — ты уверен, что отец одобрит… Нет, я не против, мы действительно тратим на питание безумное количество финансов и времени…
— Я не уверен, что отец очнётся, — прямо ответил наследник. — Но, если всё же это произойдёт, думаю, король согласится с моими аргументами. Дон Мануэль, вы остаётесь в вашей должности дворцового распорядителя. Дон Лаудалино, через двадцать четыре минуты я жду вас в кабинете. Вы сдадите дела человеку, которого я вам укажу. У вас три дня для передачи должности, после чего
— Ролдао! — вскрикнула Фаустина. — Что ты творишь, племянник? Короля нет только один день, и ты решил, что ты…
— Я решил, — кивнул Ролдао. — И вам придётся с этим смириться. Вы можете продолжить жить в корпусах дворца, я пока не настаиваю на вашем отселении. Однако я уже отдал распоряжение, чтобы казна не тратила на ваше проживание собственные средства. И, кстати, об этом. Криштиан…
Наследник обернулся к младшему брату. Я невольно сжалась, предчувствуя угрозу.
— Достаточно тебе бездельничать, — скривил губы Ролдао. — С сегодняшнего дня ты назначен на должность министра торговли, промышленности и сельского хозяйства. Я жду тебя через двадцать минут в кабинете. В дальнейшем соблюдение формы и внешнего вида обязательно. Даю тебе три дня для вхождения в должность. Включая сегодняшний. Не разочаруй меня, братик. Это в твоих интересах, — тише добавил он.
Вот вроде ничего не сказал, а мне стало по-настоящему страшно. Криштиан в упор глянул на брата и улыбнулся:
— Если я тебя не разочарую, значит ли это, что я и сам останусь не разочарованным?
И снова усмешка коснулась уголков губ наследника. Серые глаза блеснули.
— Нет, не значит. Знаешь, что такое абсолютная монархия?
— Власть одного над всеми? — невинно поинтересовался Криштиан.
— Страх. Страх рассердить лицо, облечённое властью, — мягко поправил Ролдао, — и надежды на его милость. Не гарантии её.
Он резко поднялся.
— Всем приятного аппетита.
— Ваше высочество…
Боже, это что, мой голос? Ирэна, зачем?! Ты с ума сошла?
Ролдао заинтересованно взглянул мне в глаза. Ника права: глаза хищного зверя. Как я раньше не замечала?
— Да?
Я улыбнулась, постаравшись изобразить максимальное дружелюбие.
— Раз уж вы забираете моего мужа… Криштиан обещал помочь мне переместить мои вещи и картины из мезонина во дворец. Донья Марселия попросила меня освободить особняк невесты наследника. Я пока не освоилась и не понимаю, кому могу отдавать распоряжения об таком, и куда, собственно, перемещаться…
Ролдао взглянул на Марселию.
— Вы ошиблись, дорогая, — тихо и очень холодно произнёс он. — Я вам помогу сориентироваться в ситуации. Любые распоряжения по перемещениям во дворце и его флигелях никто не может отдавать без согласования со мной. Если присутствие супруги моего брата стесняет вас, вы вольны переехать в город и снять любую квартиру. Донья Доменика, разумеется, остаётся здесь.
И я увидела растерянность на лице
— Но я полагала…
— Я прощаю вам это, — кивнул Ролдао. — Но в следующий раз, возможно, не прощу. Ирэна, вы можете переехать, если пожелаете, а можете остаться. За ужином озвучьте мне свое решение. В случае переезда я отдам необходимые распоряжения. Всего хорошего, господа и дамы.
Наследник направился к дверям. Я вскочила и бросилась за ним:
— Ваше высочество… Мы можем с вами поговорить наедине?
Он вновь обернулся, с любопытством глядя на меня. Ещё бы! Наверное, довольно странно слышать, как твоя чудом оставшаяся в живых жертва просит о новом свидании!
— Сейчас?
— Да.
— Идёмте.
Я не стала оглядываться на Криштиана, чувствуя спиной его встревоженный взгляд.
Мы прошли мимо улыбающегося амура в кабинет наследника. Ролдао распахнул бронированную дверь, молча пропуская меня. Затем прошёл и присел на край стола, наклонив голову.
— Говори. У тебя десять минут.
«Удивите меня», — шепнул тихий голос Лианора в памяти. Мы живы, пока Ролдао интересна эта игра. А, значит, нужны непредсказуемые поступки и… Что ж, сыграем, сероглазый король.
— Что вас потрясло в моей картине? — в упор спросила я.
Конечно, больше всего мне хотелось бы попросить его отпустить нас с Криштианом и Доменику, и вообще спросить: «зачем?!», но я чувствовала, что подобные вопросы вызовут у монстра скуку. Полагаю, все его жертвы плакали и просили пощады. Возможно, это сначала возбуждало его, но со временем прискучило.
— Ты для этого попросила меня о срочном разговоре? — поинтересовался принц.
Но в его голосе было лишь любопытство, не раздражение.
— Да.
Ролдао задумался.
— Тебя в детстве наказывали, запирая в комнате на весь день?
— Да.
— Помнишь: ты сидишь одна взаперти в полутёмной комнате. Снаружи смеются, играют, дерутся и кричат дети. Ты можешь видеть и слышать их сквозь окно.
— Да…
— Это — моя жизнь, — усмехнулся он. — Я весь человеческий мир вижу сквозь стекло этого окна.
Я шагнула к нему и взяла за руку, заглядывая в лицо и в мерцающие серые глаза.
— Вам одиноко?
— Нет, — он пожал плечами. — Я не знаю, что такое одиночество.
У меня возникло ощущение, что я вошла в клетку с тигром и глажу его шерсть. Хищник смотрит на меня и в любой момент, как только захочет, бросится и перегрызёт моё горло. Но пока позволяет себя касаться. Ему непривычно, а потому интересно. От страха у меня холодели ноги, но… Нельзя бояться. Зверь чует страх.
— Вам холодно? — тихо спросила я. — Вам рядом со мной становится теплее?
Ролдао не двигался, напряжённый и в то же время уверенно расслабленный. Я входила в его клетку всё глубже и глубже, полагаясь лишь на собственную интуицию.