Соловей и кукушка
Шрифт:
— А мне показалось, что ему нравится, когда ему бросают вызов, — возразила я.
— Да, нравится. Ему нравится вот этот пожар, который разгорается и согревает лёд. Он способен взять над своими инстинктами вверх, заставив себя ждать, чтобы пламя разгорелось сильнее, но лишь затем, чтобы обрушить потом ещё более тяжёлую расплату. Не обольщайтесь: какой бы долгой ни была игра, конец будет тот же. Для вас. А сейчас прошу простить: меня ждут клиенты. Всё, чем мог…
Я поднялась.
— Благодарю, — я с трудом смогла выговорить эти слова. — Так
Дон Северино улыбнулся, и эта улыбка показалась мне какой-то беспомощной.
— Нет. Психопаты чаще всего очень наблюдательные люди. Они очень умеют притворяться нормальными, и даже зачастую бывают весьма обаятельны. Потому что с детства учатся разбираться в людях, чтобы лучше маскировать свою ущербность. А я — всего лишь трусливый и безобидный старик, который никогда в жизни не осмелится выйти на улицу, если на ней погас свет.
Глава 24
У меня появляется учитель
— Красиво у вас, — произнесла я, когда служительница открыла мне дверь. — Даже удивительно для дома умалишённых…
Это была обычная вежливость, и я вовсе не ожидала, что девушка вдруг вся засияет и ответит.
— Да-да! Дон Северино считает красоту одним из важнейших элементов здоровья. Он уверен, что человек, окружённый красотой и изяществом, непременно станет и душой меняться, тянуться к свету…
«Ролдао, например, — мрачно подумала я. — Прекрасные виды из окна, шикарный дворец, полотна величайших художников мира…». На душе было так паршиво, что я не смогла удержаться, чтобы не укусить:
— Кроме прекрасных мечтаний о прекрасном, для их воплощения ещё и деньги нужны…
— О, у доктора есть меценат, — продолжала сиять неубиваемая служительница психиатрических муз, — его имя — тайна, но вам я расскажу. Это сам Соловей!
— Кто? — переспросила я, замерев.
Должно быть, эту «тайну» болтливая девушка рассказывает всем встречным.
— Ну как же? Вы наверняка слышали о нём: «в сером мареве моря, в сером мареве моря», или «она заглядывала в бездну», или… Да вся Дэлёрия поёт его романсы.
«А остальные жители Аркадии отдают кошельки», — хмыкнула я, но настроение поползло вверх.
— Слышала, конечно. Мне больше нравится «в этот вечер ты была нежна особенно». Но вот только я никогда не видела Соловья вживую. А вы?
Девушка разрумянилась и взгляд её подёрнулся патокой.
— Вы ошиблись. Строка звучит: «в этот вечер ты была особенно нежна». О, это его новый романс…
Она вздохнула. Да ладно? В прошлый раз строка звучала иначе… Неужто импровизировал находу?
— Так как же поэт выглядит?
— А этого никто не знает, — прошептала девушка и потупила смущённый взор. — Он всегда выступает под маской…
Час от часу интереснее. Выступает, значит…
— Эх, а я-то думала: приеду в Дэльорию и, наконец, увижу знаменитого Соловья, — вздохнула я. — А когда у него следующий концерт?
— Должен был быть в
Её жалобный голос, пожалуй, мог бы растопить даже сердце Ролдао. Хотя — нет. Не мог. Я внезапно вспомнила о своем государственном долге, коротко попрощалась, вскочила в седло, и Дафна стремительно рванула по уже знакомой улице.
Это была действительно чудесная лошадка: я успела. Подбежала к двери в обеденный зал как раз тогда, когда к ней подходил герой моих мыслей. Ролдао вежливо посторонился, пропуская меня. Все остальные были уже в полном сборе. Не считая короля, конечно.
Алессандра изумлённо всматривалась в брата. В Криштиана, не в Ролдао. И не только она. По сути, с моего мужа не сводили взглядов все, кроме Ники. Тёмно-малиновый мундир с золотистой окантовкой очень ему шёл. Как и короткая стрижка. Как и отсутствие косметики на лице и всего того, что до сих пор скрывало его мужественную красоту. Криштиан не стал пытаться закрыться фиговым листом — усами, и моё сердце сладко заныло.
Мой муж.
Лучший. Самый-самый.
Мы непременно с тобой выживем и выберемся из этой западни.
Я вдруг почувствовала на себе тяжёлый взгляд, обернулась и встретилась с внимательными серыми глазами наследника. Сердце провалилось куда-то.
— Всем добрый вечер. Можете садиться.
И сам Ролдао тоже опустился на своё место.
— Ваше высочество, — робко спросила королева, — как себя чувствует Его величество? Я попыталась было навестить его, но стража…
— Ему хуже, — ровным тоном ответил принц. — Не думаю, что визиты в данном положении уместны. Король нуждается в тишине и покое.
Королева испуганно покосилась на него и не осмелилась возражать. Бедная, бедная куколка. Интересно, наследник уже показал ей свой нрав, или даже это глупенькое создание чувствует его тяжёлую ауру?
Зато возразила Алессандра.
— Ролдао, тебе не кажется, что это слишком? Почему я не могу навестить отца? Или Кассандра? Он — её муж, и, может быть, завтра его не станет…
Наследник посмотрел на неё, и я вдруг поняла, что принц пытается понять Алю и не может, не видит логики в её словах. Не видит смысла в том, что сестра хочет ещё раз увидеть отца прежде, чем тот умрёт. Он не понимает взаимосвязи и не хочет, чтобы остальные догадались об этом.
— Алессандра, — мягко сказала я, — понимаю, что испытываете вы с Её величеством. Понимаю, что вам хочется ещё хоть раз увидеть отца, пока он ещё жив, что вы надеетесь, может быть, на какое-то слово, которое потом станете вспоминать. Понимаю ваше желание хотя бы ещё раз пожать руку человека, которого вы любите. Понимаю тот страх, который вы испытываете при мысли потерять близкого, но… Возможно, присутствие посторонних людей ускорит кончину Его величества. И, может быть, если окружить больного правильным уходом с присутствием одних лишь врачей, то ему станет легче, и он сможет преодолеть болезнь… Можете ли вы так рисковать, уступая собственным желаниям?