Соловей мне на ухо свистни
Шрифт:
— Я верила тебе… — прошипела, как гремучая змея.
Кощей махнул рукой и два оборванца тут же утащили клетку с Рябой.
Внутри всё перевернулось. И если раньше я лишь слышала это выражение, то теперь я его ощущаю в полной мере.
— Прошу, — взмолилась я, — не забирайте.
— Это достояние моих владений и жить ему там, где его хозяин.
— Она не достояние, она — живое существо! — Кричала им в след.
Но разве меня слышали? Разве моё мнение имело вес? Конечно нет. Её забрали.
— Ненавижу тебя, — прошептала, вытирая слёзы, которые без остановки лились из глаз. От обиды, от предательства.
— Ты всё не так поняла…
— Ненавижу! — Чуть громче повторила.
— Василиса… — подошёл ко мне, протягивая руку, в попытке утешить.
Ладонь сама взвилась в воздух и шлёпнула по щеке, оставляя красный след моей пятерни. Он не ожидал. Пошатнулся. Провёл пальцами по месту поражения и удивлённо уставился на меня.
— Больше никогда, слышишь? Никогда!!! — Прорычала я и бросилась прочь.
Что именно я имела ввиду? А то, что больше никогда я не поверю его словам, больше никогда не поведусь на его уловки, больше никогда не прощу. И больше никогда он меня не увидит!
Глава 10
(Соловей)
— Сколько это будет продолжаться? — Жужжала на ухо Сова.
— Сова, ты ж птица, ну чё ты жужжишь? Налей молча. — Придвинул гранчак к подавальщице. — Не начинай.
— Ты такими темпами всё пойло у меня выдудлишь. — Налила ещё дну дозу яда.
— Всё не выпью, — тут же осушил, — ещё, — придвинул снова.
— НЕТ! — Тявкнула старая подруга. — Достаточно. — Срятала стакан под стол.
— Достаточно будет, когда я скажу.
Встал из-за стойки, обошёл её и схватил с полки первую попавшуюся бутылку. Попытался прочитать, что за жидкость, не получилось — буквы расплываются, а значит скоро финишь.
— Я перестану пить лишь тогда, когда не смогу больше рта открыть, — нагло сообщил брюнетке и отправился за первый свободный стол.
Сесть получилось не сразу. Ничего, прорвёмся.
— Не могу на это смотреть, — послышалось где-то слева.
— Так не смотри, — открутил крышку и прямо с горла, глоток за глотком поглощал самогон.
Пил до тех пор, пока не потемнело в глазах, пока не рухнул со стула на пол. Наконец-то долгожданная тьма. Забытие. Покой. Здесь ничего не болит. Здесь я могу дышать полной грудью. Здесь её имя не режет мою душу на куски…
(Василиса)
— Прошу тебя, поешь, — в который раз пыталась накормить меня старшая сестра.
Ничего не ответила. Отвернулась.
— Хочешь голодом себя заморить?
Триста восемь. Да, триста восьмй
Не хочу! Честное слово, не хочу! Но кусок в горло не лезет. Не могу есть. Воротит.
— Оставь её, — наконец вступилась Краса, — не видишь, от любви страдает сестрёнка.
— Не слепая я, вижу. Да только пусть сытая страдает, — насильно развернула меня Премудрая.
Поднесла ко рту ложку и нагло попыталась её запихнуть внутрь. Я лишь сильнее сомкнула зубы.
— Всё, — психанула старшая. — с меня хватит! Хочешь помереть? Так тому и быть.
Поставила тарелку на стол и удалилась из комнаты.
— Любовь она такая то заставляет взлететь над облаками, то упасть в океан и опуститься на самое дно.
— Каса, это не помагает.
— Я и не собираюсь тебя успокаивать. Так бывает и это нужно пережить.
Знаю, время лечит и всё такое, да только как пото жить с этой дырой в груди? Как улыбаться и радоваться новому дню?
С тех пор, как Рябу забрали, он не появлялся. Ни весточки. И это лишь подтверждало то, что он получил желаемое и скрылся с моего поля зрения.
Раздался настойчивый стук в дверь.
— Кого там нелёгкая принесла? — Ворчала Премудрая. — Если это он, я его придушу собственными руками.
Хм. ОН! Нет больше ЕГО. Растворился, как сахар в чае и даже сладкого привкуса не оставил. Отвернулась обратно к стене и закрыла глаза. Быстрее бы прошла боль и тошнота.
— Вася, это к тебе, — протянула Краса.
Я тут же обернулась.
— Сова? — Удивилась её визиту.
— Мдаааааа, вы друг друга стоите, — поставила руки в боки недовольная подруга.
— Зачем пришла? — Села на постель, подгребая под себя ноги.
— Прекратить ваши мучения, — села рядом.
— Со мной всё в порядке! — Отвела взгляд нагло обманывая собеседницу.
— Ага, вижу я, как нормально. Всё, достаточно себя терзать, собирайся.
— Никуда я не пойду, — собиралась лечь обратно.
— Рябу увидеть хочешь?
Меня долго уговаривать не пришлось, тут же собралась, привела себя в порядок насколько это возможно и вышла из своей темницы. В кухне меня зло встретила Премудрая.
— То есть, когда родная сестра умоляет её встать, она ни в какую, а приходит неизвестно кто, так она тут же подорвалась. Небось к нему собираешься?
— Я скоро вернусь, — лишь бросила на прощание.
Василисе что-то объяснять бесполезно, у неё на всё своя правда. Поэтому я быстренько вышла из дома, оставляя её возмущения за входной дверью.
— Ну, и как мы попадём во дворец?
— Есть у меня там старая знакомая.
— И это твоя старая знакомая?
У ворот Кощеевой крепости появилась черноволосая хозяйка этого замка. Мария.