Солтинера. Часть первая
Шрифт:
Сердце Розы в который раз екнуло, когда похожие на черные колодцы глаза Леона остановились на ее лице.
– Должно быть, мадам Ришар очень испугалась, раз проводила тебя до самой палаты, - нервно пробормотала она.
Криво улыбнувшись, Леон опустил плечи и обмяк, позволив рукам плюхнуться на диван, словно необходимость поддерживать их и сидеть прямо отнимали у него уйму сил. Глядя на него, Роза чувствовала, что просто не может продолжать пытаться смотреть на все происходящее спокойно или же пытаться шутить. Она не могла знать, что же все-таки случилось за ту секунду, что для Леона растянулась
Потянувшись было пальцами к его руке, Роза тут же их отдернула, напомнив самой себе Марту. Но Леон словно почувствовал это. Не открывая глаз, от нашел ее руку, стиснул запястье, и она поразилась тому, каким прохладным стало это прикосновение, даже холодным.
– Мне надо, - глухо произнес Леон, сжимая ее запястье.
Роза осторожно разжала хватку и взяла его за руку, накрыв ее сверху второй, желая побыстрее согреть. И тут в ее памяти всплыло, расплываясь, воспоминание о солнечном дне в Реймсе, когда она очнулась после продолжительного обморока от покалывающего все тело ощущения приливающих сил. Горячие руки Леона, сжимавшие ее пальцы, показались ей тогда источником раскаленной по своей мощи энергии, которая должна была обжечь ее, если бы не была так ей нужна.
Вопросительно посмотрев на руку Леона, а потом и на него самого, Роза хотела было спросить, что же с ним случилось, из-за чего ее запас сил вдруг перевесил его собственный, но вместо этого ахнула. За ту минуту, что она держала его за руку, с Леона не только сошла бледность, но и цвет волос и бровей тоже как будто посветлел, словно это льющийся сквозь окно свет заставлял их стремительно выгорать. Начав блестеть, волосы окрашивались в прежний, пшеничный цвет, а когда Леон открыл глаза, Роза с изумлением обнаружила, что они вновь стали светло-карими, и в них зажегся привычный, золотой огонек.
– Я от тебя с ума сойду, - сипло пробормотала она, отдернув руки от его пальцев и вскакивая с дивана.
– Что вы, Солтинера, творите? Что это сейчас было?
Глядя на нее, Леон улыбнулся и медленно потянулся.
– Хорошая погода творит чудеса, - таинственно сверкнув глазами, сказал он.
Роза только заморгала, растерянно глядя на него и пытаясь выловить хотя бы одно подходящее восклицание из той тучи фраз, что теперь переполняли ее голову.
– Давно я так не скучал по солнцу, - продолжил говорить Леон.
– Я уж думал, что у меня не хватит сил добраться до Сулпура, хотя всего-то и требовалось достать из кармана телефон.
Роза недоверчиво изогнула бровь и вновь села.
– Так это у тебя из-за плохой погоды?
– сказала она наконец, кивнув на его волосы.
– И ты все это время был... Ох, так ты болел! Как я, только...
– Без апельсинов, хвала небесам, - поежившись, закончил за нее Леон.
Роза ахнула и прижала пальцы к губам.
– Не беспокойся, - Леон растроганно улыбнулся и задорно растрепал себе пальцами волосы.
– Я в порядке. Я быстро восстанавливаюсь.
– Но ты мог не рассчитать силы, и тогда просто свалился бы в обморок!
–
– Зачем ты довел себя до такого состояния? Даже у меня не чернели волосы, хотя за время болезни я потеряла почти все силы!
– Зато цвет глаз изменился, - отозвался Леон и тут же быстро продолжил, не успела Роза и рта раскрыть.
– В любом случае, сейчас это уже не так важно. На самом деле, я...
Но ответить он не успел, как и Роза не успела перебить его новым восклицанием или вопросом. Дверь распахнулась и в комнату ввалились сначала Тео и Эллен Леруа, потом мадам Ришар, а затем одетая в странное, яркое одеяние девушка. И хотя держалась она отстраненно, словно не желая привлекать к себе внимания, Леон тут же недоуменно на нее воззрился, не замечая обступивших его родителей.
Заметив на лице Леона недоумение, Роза тоже посмотрела на девушку. Та выглядела довольно экзотично, и не походила даже на жителей Сулпура. Окрашенный в насыщенные цвета наряд отчаянно контрастировал с ее фарфорового цвета кожей - так же, как та контрастировала с черными, длинными волосами. Восточного типа черные глаза хранили нарочито наивное и даже детское выражение, а при улыбке на щеках появлялись ямочки. И все это, вкупе с лицом, имевшим почти идеальную, круглую форму, превращало ее в человека, точный возраст которого угадать было совершенно невозможно, так как выглядела она как девочка, по какой-то странной причине пожелавшая играть роль взрослой.
Взгляды Леона и Розы она встретила с самой что ни на есть непосредственной улыбкой, и Леон, не сдержавшись, бросил на мадам Ришар растерянный взгляд. Но та лишь пожала плечами:
– Рассказывай, что с тобой случилось, - сказала она, выходя на центр комнаты, - здесь всем можно доверять. Я ведь уже представляла тебе Дженни, ты разве не помнишь?
Но Леон колебался, и даже та непосредственность, что все еще читалась на белом личике названной Дженни, не могла этому помешать.
– Я могу и уйти, - предложила та высоким, звонким голосом.
– Сейчас мне и не интересно слушать, все это вполне может обождать.
Независимо пожав плечами, Дженни завела руки за спину и уже собралась было уходить, как мадам Ришар ее остановила:
– Тебе можно остаться, - чуть ли не с нажимом сказала она, и добавила, повернувшись к Леону.
– Рассказывай же, не испытывай наше терпение.
Было ли дело в строгом взгляде мадам Ришар, или же в том беспокойстве, что читалось в глазах его родителей, но Леон повиновался. Сделав глубокий вздох и задумчиво поворошив рукой волосы, словно подбирая наиболее подходящие слова, он сказал:
– Первым делом я бы хотел предупредить, что рассказывать все до конца не намерен. Это с самого начала не входило в мои планы.
Сделав вид, что не заметил удивленного взгляда мадам Ришар, он скрестил на груди руки. Роза перевела на него обеспокоенный взгляд.
– На самом деле, - быстро продолжил Леон, не дав никому времени ответить, - это я хотел бы задать вам несколько вопросов. И Розы это тоже, кстати, касается.
Стоящая неподалеку Дженни заинтересованно взглянула в его сторону, но промолчала. Зато мадам Ришар заговорила, словно беспокоясь, как бы Леон, в его странном настроении, не наговорил лишнего: