Сомали: Черный пират

Птица Алексей

— Хорошо, теперь мы с тобой повязаны, но ты не переживай. Твоё дело это работать, учиться, лечить и искать выход на крупные европейские или фармацевтические компании. Мои отвары, эликсиры, микстуры и зелья самого высшего качества. И они очень сильные. Я могу вылечить экзему, опухоль, импотенцию, анемию, депрессию и ещё пару десятков болезней. Но не все, я не волшебник, я только учусь.

— Да, я это уже понял, Мамба, я всё сделаю.

— Хорошо. Теперь тебе нужно найти и купить помещение под аптеку и определиться, где жить будешь.

— Не надо, я устроюсь работать в больнице

и буду искать возможность встретиться с родителями или сообщить им хотя бы, что со мной всё в порядке. Они помогут мне купить помещение под аптеку.

— Ладно, вот тебе немного денег, должно хватить на первое время. А то вдруг ты мне врёшь, что деньги у тебя есть.

— Есть, но мало, — опустил глаза Фарах.

— Понятно, вот тогда ещё. Ладно, ты парень взрослый, справишься. Я поехал обратно, приеду, может, через месяц, может, через два. Узнаю адрес твой, чтобы писать было куда. Да и сам определюсь, что делать и где. Лекарства опять же с собой привезу, так что ты тут не раскисай, мне нужны преданные люди. Преданные… — ещё раз специально для него повторил я и заглянул прямо в глаза Фараха.

То, что я там увидел, мне понравилось, от души отлегло. Собрав вещи, я нагрузил рюкзак, закинул его за спину и, сев на велосипед, уехал. Довольно быстро вырулив из города, я снова помчался по дороге, теперь опять в направление Холь-Холь.

Жаркий ветер бил в лицо, обгоняли машины, обдавая упругой волной раскалённого воздуха. Но меня это не раздражало. Я крутил педали и смотрел в будущее. Какое оно будет?

Глава 7 Гиены

Съехав с шоссе, я пересёк границу Джибути, проходящую через саванну, и поехал по гористой местности. На этот раз мой револьвер был у меня за поясом, так, на всякий случай. Ночь прошла спокойно. С утра, вновь оседлав велосипед, я вернулся на шоссе и поехал по нему дальше. Проехав до вечера, решил снова остановиться и переночевать в поле.

До Холь-Холь предстоял один дневной переход, и нужно перед ним хорошо отдохнуть. Уже наступил вечер, когда я услышал дикий хохот гиен. Не обратив на него внимания, я занялся розжигом костра, чтобы разогреть на нём банку мясных консервов.

Но гиен становилось всё больше, и подходили они всё ближе. То ли запах разогретой тушёнки привлёк их внимание, то ли сам одинокий путник. Я слышал, что гиены порой нападают на людей, когда с пищей возникают проблемы. Но ни в прошлой жизни, ни в этой как-то не оказывался в похожей ситуации.

А между тем обычно осторожные, если не сказать трусливые гиены всё больше наглели: противно хохоча и опасливо приседая на короткие задние лапы, они подходили всё ближе. Мне не повезло: на своём пути я повстречал не полосатых, а пятнистых гиен. Мало того, что они сами по себе намного крупнее и агрессивнее полосатых, так их ещё и оказалось довольно много: двенадцать или около того особей. Злобно скаля свои похожие на маски чёрные морды, они роняли с клыков слюну, плотоядно глядя на меня. Вот же напасть! Растерянность овладела мной: столько всего пережить, чтобы столкнуться со стаей гиен! И как их от себя отвадить? Может, они бешеные?

Я лихорадочно заозирался вокруг.

Как назло поблизости не наблюдалось никаких мало-мальски крупных деревьев, лишь кустарник, колючие ветви которого вряд ли станут помехой для стаи хищников. Задумчиво посмотрел на свой револьвер, патронов в нём шесть штук, на всех не хватит. Я и предположить не мог, что столкнусь с хищным животным миром Африки. А вот, поди ж ты, угораздило.

Мой грозный вид и наличие оружия не сильно пугали хищных зверей. Видимо гиены были очень голодными и очень злыми, иначе ни за что не решились бы напасть на меня. Всё же я довольно крупная добыча, да ещё и опасная, но, тем не менее, одинокий путник — лёгкая добыча. Мой небольшой костерок тоже не стал особой помехой.

— Опа-на! — вслух проговорил я. — Привет, чудики! Пришли поужинать человечинкой? Зря, зря, человечина бывает очень опасной! Очень! — звук собственного голоса успокаивал скорее меня, а не их.

Гиены не понимали человеческий язык, ни русский, ни арабский, я не смог до них докричаться и стал готовиться к бою. Вокруг начала сгущаться поистине вселенская темень. Словно кто-то дёрнул за полог, разом обрушив на меня тьму африканской ночи. Я поёжился, словно почувствовав, что кто-то из богов явился понаблюдать за предстоящей мне битвой. Тоже мне: театр устроили! Всё же я вам не Геракл и не Самсон: пасти львам рвать не умею! Я обычный Мамба.

Почуяв неладное, подсознание само взяло под контроль моё тело, пока мозг пребывал во временном шоке. Револьвер крепко стиснут правой рукой, в левой руке не менее крепко зажат нож. Башир Бинго по прозвищу Мамба к бою полностью готов. К бою не на жизнь, а на смерть.

Гиены тоже решили, что тринадцать против одного — весомое преимущество. Порычав и похохотав для порядка и предварительного запугивания своей жертвы, они ринулись в бой. Чёртова дюжина зверей против одного негра! Стыдно-с!

Крупная самка, отбросив звериные сомнения, резко стартанула, прыгнув на меня и распластав в полёте своё нелепое тело. Оно на какое-то мгновение словно зависло в воздухе, давая мне возможность рассмотреть пасть с длинными клыками и мощными челюстями.

— Сука!

Ощерившись не хуже хищника, я выстрелил, сбив в полёте кровожадную самку, и тут же отпрыгнул в сторону, освобождая место для рухнувшего тела. Добивать не стал: времени нет, да и патроны нужно беречь.

— Хгрх, хгрх — сразу две гиены бросились под ноги, раззявив страшные пасти с длинными клыками.

— Ять!

«Бах, бах, бах!», — взорвался выстрелами револьвер. Одна за другой пули полетели в нападающих зверей. Первая гиена сдохла сразу, получив пулю в сердце, вторая завизжала, получив ранение, а третья удачно подставилась под выстрел. Её череп тут же взорвался кусками кости и мозга, забрызгав ими высокую траву.

Четыре, осталось ещё девять! Расклад поганый. Раненая самка взвыла, потом захохотала как психованная истеричка, ползя ко мне и требуя атаки со стороны сородичей. Я отступил, но меня уже окружили со всех сторон. Вот же, звери, загоняют, словно какого-то осла. На этот раз гиены не торопились нападать, но это не значило, что они отказались от своих намерений.