Сомали: Черный пират
Шрифт:
–Тащите все сюда!
Пока они там копошились, я подошёл к своей одежде. В подсумке из-под магазинов у меня лежала пара флаконов с эликсирами. Осталось только составить правильную пропорцию ингредиентов и дать больному ударную дозу лекарства. А потом они уже сами будут варить из лекарственных трав нужный отвар и поить им сына вождя. Болезнь хоть и тяжёлая, и даже иногда смертельная, но с лекарствами она отступит.
Я приступил к приготовлению снадобья из принесённых старейшиной лекарственных трав и прочих ингредиентов. Этот процесс занял несколько часов,
Ночь я провёл в хижине вождя, время от времени давая больному юноше отвар, и к утру ему полегчало. Старейшины в годжо не было, поэтому, устало поднявшись, я сказал матери больного:
— Жить будет. Пока отпаивайте его остатками того отвара, что я сделал ночью. Если не будет хватать, разбавьте кипятком. Вечером сварю новый, а сейчас я пошёл спать.
Женщина прижала руки к сердцу и смогла лишь кивнуть. В лагере меня никто не трогал, и я спокойно выспался, чтобы ближе к вечеру вновь отправиться к костру, варить очередное зелье. Отдав его старейшине, я ушёл спать.
На следующее утро меня назначили полусотником третьей сотни повстанцев. Нацепив на себя командирские лычки в виде широких красных полосок, я осмотрел себя. Ну, что же, вот я и перешёл на вторую ступень, и стал… старшиной.
Чёрный старшина — жалит, как стрела.
Чёрный старшина — всем нальёт сполна.
Чёрный старшина — он придёт всегда.
Чёрная старшина — выпьет кровь до дна.
Командиром сотни назначили бывшего десятника, родственника кланового вождя. И этот десятник был из числа тех, кого я спас от яда. Так что должен он мне, как земля колхозу. Помимо этого он ещё и откровенно побаивался меня, причём сильно.
Так что через неделю вся сотня подчинялась мне целиком. Номинальным сотником, конечно, являлся назначенный десятник, а по факту всем заправлял я. И по этому случаю меня вызвали к капитану. Я, наконец, вспомнил, как его зовут: товарищ Сергей!
Часовой возле палатки инструктора впустил меня внутрь.
— Заходи, Дед, — встретил меня советский капитан.
— Спаасьиибо! — на ломаном русском и по-сомалийски растягивая слово ответил я.
— Угу, учишься, значит, по-русски говорить. Это хорошо. Если научишься, то поедешь в Советский Союз на учёбу. Советский Союз — это страна победившего социализма. Ещё немного, и у каждого будет всё: и собственное жильё, и продукты какие захочешь. Даже туалетная бумага будет без очередей.
Всё это мне исправно переводил местный переводчик, которого я почти не слушал, так как он сам не всё понимал, а говорил так и вовсе с ужасным акцентом.
— Спасьибо! — как попугай повторил я, мысленно хихикая над тем, как быстро победивший социализм скатился в речи капитана до уровня туалетной бумаги.
— Спасибо в карман не положишь и на хлеб не намажешь, — криво усмехнулся капитан Сергей и тут же осёк переводчика: — Это не переводи!
— Спасьибо! — долдонил я, откровенно издеваясь над явно закипающим капитаном. Потом сделал паузу и добавил: — Как дэла?
— Ничего дела. Ладно, хорош попугайничать,
И тут меня словно пробило на чёрный юмор! Сделав максимально дебильное лицо, я сказал:
— Я не попугайничать, я обезьянничать, — чем ввёл советника в откровенный ступор.
— Гм, — кашлянул он в кулак. — Понятно, извини, я не хотел тебя обидеть, — он тут же поменял тему разговора, чтобы не продолжать извиняться. — Ты и месяца не прожил с нами, а тебя уже назначили по просьбе вождей полусотником отряда. Это большая честь и большая ответственность. Но при штурме воинской части противника, как сообщают другие участники нападения, твой десяток особо не рвался в бой. Ты сможешь справиться с командованием всей сотни, если ваш командир будет ранен или погибнет?
— Конечно, смогу! Дед Бинго со всем справится.
— Действительно, — еле слышно буркнул капитан себе под нос, — чтоб Дед, да к тому же Бинго, и не справился! Глупый вопрос. Понятно, тогда расскажи мне ещё раз: что ты умеешь?
Я немножко завис после этого вопроса. А что я умею? Хартум брать? Египет брать? Оранжевой республике помогать? Да всё, собственно, умею! Сложнее назвать то, чего не умею. Но и учиться — это я завсегда и с удовольствием! Вот только капитан Сергей ждал от меня других слов, совсем других.
— Лучше всего я умею командовать и убивать. Убивать и командовать, а ещё управлять и организовывать, — поделился я своими качествами с капитаном.
Капитан оценил, хмыкнул, но не сильно удивился этому. Он уже вдосталь насмотрелся на жестокость с обеих сторон. Недаром кубинский майор — командир танковой бригады — при угрозе попадания в плен к сомалийцам застрелился. Ох, недаром!
— Пока я убедился лишь в том, что ты умеешь лечить и шаманить. Шаманить и лечить, а ещё стрелять из автомата, — в пику спародировал меня командир.
— Да, — я улыбнулся раньше, чем переводчик перевёл эту фразу, но Сергей этого не заметил, — я много чего умею, и готов учиться новому. Хочу стать большим начальником.
— Угу. Ясно. Амбициозный, значит? — Сергей кивнул каким-то своим невысказанным вслух мыслям. — Так вот, через несколько дней весь ваш отряд отправляется на боевое задание, после чего я уеду от вас и больше не вернусь. Ни я, ни кубинцы. Война подошла к концу. Эфиопия свободна, и наша помощь больше не требуется. Если ты проявишь себя как достойный командир, то я могу походатайствовать перед советским послом, чтобы тебя отправили учиться в Советский Союз.
— Да, я бы хотел так, — кивнул я. — Мне нравится Советский Союз, там всё бесплатно, даже бананы бесплатно раздают, я слышал.
— Бананов там нет, — поморщился капитан, — и бесплатного тоже ничего нет, кроме образования и медицины. А вот если ты поступишь в военное училище, то тогда тебя будут бесплатно кормить и одевать, и даже стипендию платить. Представляешь? Красивая добротная форма, трёхразовое питание: капуста там варёная, мясо с салом, чай с маслом каждый день. Хлеб чё... — тут он посмотрел на меня и поправился: — ржаной.