Сон цвета киновари. Необыкновенные истории обыкновенной жизни
Шрифт:
144
Военачальник царства Шу эпохи Троецарствия и один из главных героев классического романа «Троецарствие».
145
Дух-охранник дверей.
146
Один из восьми даоских бессмертных.
147
«Ли Железная клюка» — даосский бессмертный, непременным атрибутом которого был железный посох.
148
Лидер Тайпинского восстания — крестьянской войны против империи Цин и иностранных колонизаторов.
149
Политический деятель, прославившийся подавлением Тайпинского восстания.
Мягкая мелодия этой песни была радостной и в то же время немного печальной. Допев, Цуйцуй ощутила легкую тоску. Она вспомнила, как в конце осени благодарили духов, и в поле беспорядочно мелькали огни и пели рожки.
Вдалеке уже послышался барабанный бой; она знала, что лодки с нарисованной на боку длинной киноварной полосой уже спустили на воду, а мелкий дождик все не прекращался, и поверхность речки была окутана дымкой.
К обеду вернулся дед, увешанный всякими разностями; взойдя на горку, он тут же позвал Цуйцуй, чтобы та пригнала лодку.
А та, видя, сколько народу собралось в город и понимая, что с лодки ей никак не уйти, заслышав голос деда, разволновалась и пронзительно закричала:
— Дедушка, дедушка, я сейчас приплыву!
Старый паромщик забрался с пристани в лодку и разложил по дну вещи, которые нес на плече, после чего стал помогать Цуйцуй переправляться и смеялся, словно маленький ребенок, застенчиво и скромно:
— Цуйцуй, так сильно волновалась?
Цуйцуй вообще-то хотела упрекнуть деда, но ответила:
— Дедушка, я знаю, ты на улице Хэцзе кого-то выпить с тобой подбивал, и тебе было очень весело.
Цуйцуй знала, что сам поход на улицу Хэцзе порадовал деда, но скажи ему об этом — раскричится от стыда, поэтому слова, готовые вылететь, остались за сомкнутыми губами.
Девочка рассмотрела все разложенное по дну, не нашла горлянки с вином и хихикнула.
— Дедушка, а ты щедрый, пригласил
— Да где уж там, мою горлянку Шуньшунь забрал, — смеясь, поспешил разъяснить дед, — когда он увидел, что я всех угощаю, сказал: «Эй, Чжан Хэн-лодочник [150] , так не пойдет. У тебя же нет винокурни, можно ли так? Дай-ка мне это, пригласи меня, я все выпью». Он правда так сказал: «Пригласи меня, я все выпью». Я и отдал ему горлянку. Но я думаю, что он со мной шутку разыграл. Неужто в его доме ханшина мало? Скажи, Цуйцуй…
150
Персонаж романа «Речные заводи».
— Дедушка, ты думаешь, он и правда хотел твоего вина, вот и шутил с тобой?
— А как же тогда?
— Успокойся, он наверняка удержал твою горлянку, потому что ты людей направо и налево угощал. Он просто не хотел, чтобы ты без вина остался. Подожди, увидишь, он пришлет ее тебе. А ты и не понял, вот же…
— Ишь ты, а ведь и правда!
За разговором они причалили, Цуйцуй постаралась первой схватить что-нибудь и помочь деду донести, но достался ей только рыбий хвост — дедов перекидной кошель. Денег в нем не осталось вовсе, зато был сверток сахару и сверток маленьких кунжутных лепешек. Стоило им донести покупки до дома, с другого берега запросили переправы; дед поручил Цуйцуй приглядывать за мясом, чтобы его не стащили дикие кошки, а сам отправился к реке заниматься делом. Скоро он шумно вернулся в компании человека, которого перевозил. Оказалось, что тот привез тыкву-горлянку с вином.
— Цуйцуй, ты угадала, — услышала девочка, — мне горлянку привезли!
Цуйцуй не успела отойти к очагу — дед зашел в дом в компании широкоплечего молодого человека с загоревшим дочерна лицом.
Девочка с гостем смеялись, пока дед рассказывал что-то свое. Гость с улыбкой разглядывал ее, а она, осознав, почему он разглядывает, смутилась и ушла к очагу разводить огонь. С реки вновь затребовали переправы, и девочка поспешила к лодке. Сразу после этих очень кстати подоспели другие путники. Хотя с неба и падал мелкий дождик, пассажиров было больше обычного, ей пришлось переправлять их в три захода. Занятая делом, Цуйцуй все же думала о дедушкиной радости. Почему-то тот, кто явился из города с горлянкой, показался ей знакомым, но она никак не могла вспомнить, кто же он такой.
— Цуйцуй, иди сюда, отдохни! — крикнул ей дед со своего камня. — Посиди с гостем.
Девочка хотела пойти в дом, к очагу, когда перевезет последнего пассажира, но после крика деда на берег не вернулась.
Гость спросил деда, пойдет ли он в город смотреть на гонки, и старый паромщик ответил, что нужно присматривать за переправой. Они поговорили еще. Только после этого гость перешел к делу:
— Дядя, ваша Цуйцуй взрослая уже, красавицей выросла.
— Ты прямо как брат твой старший говоришь, — засмеялся паромщик. — Так же без обиняков. Эрлао, здесь только тобой восхищаются, — подумав, добавил он. — Все говорят, что ты красивый! «Леопард с горы Бамяньшань, золотой фазан с реки Дидиси». Эти красивые слова как раз про тебя придумали!
— Преувеличивают!
— Вовсе нет! Я слышал, как на пристани рассказывали, что, когда ты в прошлый раз вел лодку, за Саньмэнем у порогов Байцзигуань беда случилась, и ты из бушующих волн спас трех человек. А в ту ночь на порогах вас увидели девушки из деревни и всю ночь у вашего навеса песни распевали, правда?
— Да не девушки пели всю ночь, а волки выли. То место и знаменито тем, что там полно волков, они только и мечтали улучить момент и сожрать нас! Мы развели огромный костер, чтобы их отпугнуть, только тем и спаслись!
Старый паромщик рассмеялся:
— Ну и того лучше! Верно люди говорят. Волки едят только девушек, детей, восемнадцатилетних красавцев, а стариков, таких, как я, есть не хотят.
— Дядюшка, — сказал Эрлао, — вы здесь уж столько лет прожили, вот все говорят, что у нас тут место годное, по фэншую здесь должны рождаться великие люди, но я понять не могу, почему до сих пор никого великого не объявилось?
— Ты имеешь в виду, что раз все по фэншую, то должны рождаться знаменитые люди? Я думаю, такие в нашем захолустье не родятся, но и не страшно. У нас есть умные, искренние, храбрые, трудолюбивые молодые люди, большего не нужно. Вот такие, как вы с отцом и братом. Вы уже принесли много славы нашим краям.