Сон длиной в зиму

Либрем Альма

— Да так, — отмахнулась Зоя. — Старшекурсник.

— Что за старшекурсник? — не унималась Елена Леонидовна. — Ты есть будешь?

— Буду, — кивнула девушка, хотя ей совершенно ничего не хотелось. — Богдан, аккомпаниатор. Ещё один несчастный, которого привлекли к фарсу под названием "Мисс Университет".

— Я очень сомневаюсь, — хмыкнула мама, увлекая Зою за собой на кухню, — что этот Богдан может претендовать на звание "мисс Университет".

— О, ну что ты, нет, конечно же! — фыркнула Зоя. — Он просто мне аккомпанирует. И всё. В чём таком ты подозреваешь наш университет, мама?

— В новомодных веяниях, — пожала плечами Елена Леонидовна, но тут же широко улыбнулась, показывая —

просто шутит. Зоя лишь досадливо закатила глаза — надо же, с каких это пор мама шутит на такую тему? — Суп будешь?

Не хотелось, но Зоя кивнула. Супы вообще не входили в список её любимых блюд, но мама готовила их с завидной регулярностью, и всё одни и те же — с ненавистным рисом, на который девушка уже смотреть не могла. Но спорить с мамой периодически было себе дороже. Елена Леонидовна скорее уступила бы в каком-то важном вопросе, но никогда не давала себя переубедить, когда речь шла о какой-то мелочи вроде того, какая каша будет на ужин.

Периодически это смущало и раздражало, но Зоя привыкла игнорировать мелкие мамины придирки. Всё-таки, у каждого человека должна быть возможность излить душу, избавиться от плохой энергетики, а тому, кто рядом, важно просто не принимать всё это на свой счёт. По крайней мере, Зоя придерживалась такой тактики, старательно игнорируя мамины придирки. Главное, чтобы они не становились совсем уж невыносимыми. Но у них прежде не было никаких радикальных расхождений во взглядах на жизнь.

— Ты на выходных опять встречаешься с подружками? — занимая стул напротив, поинтересовалась мама. — Воскресная благотворительность в силах?

— Нет, — покачала головой Зоя. — Мы с ними немного повздорили.

— А почему? — тут же заинтересовалась женщина.

— Да просто так, — пожала плечами Зоя. — Мне открыли глаза на то, как они себя ведут и зачем я им нужна. Я проверила. Оказалось, правда.

— Твои подружки — не лучшая компания, — мигом согласилась мама. — Тогда, может быть, небольшое семейное мероприятие? Гости будут.

Зоя подняла голову и удивлённо уставилась на маму. Гости? У них? В последний раз кто-то посторонний приходил к ним… Да девушка даже не помнила, когда. Наверное, когда она была ещё школьницей! Разумеется, забежавшие за конспектом сокурсники или коллеги, примчавшиеся за срочной подписью, не считались, они топтались в коридоре, неизменно комментировали обои или люстру, которые мама всегда считала ширпотребом, а посторонние будто бы видели произведение искусства.

Впрочем, Елена Леонидовна терпеть не могла их квартиру. Зоя, привыкшая к родному дому, где пережила много хорошего и плохого, не хотела бы переезжать куда-нибудь, а вот мама буквально мечтала о том дне, когда они наконец-то смогут выбрать себе жилище получше, например, купить квартиру в новостройке.

— Ну, гости так гости, — согласилась Зоя. — Я не против. В воскресенье?

— В воскресенье, — подтвердила мама. — В обед. Надеюсь, ты поможешь мне приготовить еду?

— Конечно, — кивнула девушка. — Куда ж я денусь?

Только вот она какого-то чёрта вновь вспомнила Богдана и подумала, что, возможно, он прав — пора переставать быть рабыней чужих желаний. Но только вырваться-то из привычного замкнутого круга не так и просто.

Глава пятая

12 декабря, 2019 год

Ира и Аня бросили попытки приходить в университет на третий день. В среду, когда Зоя, не заметив их, обняла Богдана при встрече в пустынном коридоре одного из корпусов, девочки решили, что никакой Орловский не стоит старательного посещения пар, махнули рукой на надвигающуюся

сессию, свято уверенные, что тридцать первого декабря кто-то будет маяться с их зачётами, и гордо продефилировали мимо. Аня, зашедшая на новый виток своей беспомощной влюблённости в Орловского, задела его бедром и подарила коварную, полную соблазна улыбку, Богдан ласково поинтересовался, всё ли у неё в порядке и не сводит ли судорогой лицевую мышцу, и на какое-то короткое время он стал врагом номер один, а Зоя — просто фоном. Аня высказала своё "фи", впрочем, очень осторожно, Ире на ухо, так, чтобы возможный будущий кавалер ничего не услышал, Орловский закатил глаза и крикнул вслед, что слух у него музыкальный, можно не шептаться — и так всё разберёт.

На этом конфликт был исчерпан.

Единственная причина, по которой Зоя не почувствовала морального удовлетворения, была даже не в том, что она по своей натуре никогда не являлась мстительной девушкой. Нет, просто корила себя за этот дурацкий порыв, что потянулась к Богдану, когда играть было не перед кем.

Правда, Орловский не отталкивал. Его, казалось, вообще не заботило, смотрел на них кто-то или нет. Зоя когда-то смотрела фильм, в котором парень и девушка притворялись парой — и девушка, наивно развесив уши, считала, что он поцеловал её совсем внезапно, а потом из-за угла вышли люди. Оказалось, услышал… Но если Богдан действительно был настолько всеведущ, то он явно часто промахивался. Случайное, почти незаметное прикосновение к руке, объятия, когда на них точно никто не посмотрит, эта поездка в троллейбусе, повторившаяся ещё во вторник после репетиции, а потом в среду, сразу после занятий…

И самое смешное, Богдану совершенно ничего не было нужно. Он не распускал руки, чтобы его можно было обвинить в желании соблазнить её, а потом бросить. Не забивал голову своими проблемами. Не рассказывал дурацких историй. Он… Он ничего не просил.

Их искусственные, выстроенные на притворстве отношения были куда более искренними, чем все остальные попытки Зои взаимодействовать с людьми. Подружки хотели, чтобы она помогала им с учёбой, мама — чтобы дочь хорошо устроилась в жизни и оправдала все возложенные на неё ожидания, преподаватели — чтобы Зоя объяснила то и это, разобралась ещё вот в том, а потом им самим рассказала, Лебедова хотела, чтобы студентка с её факультета получила статус "мисс Университет" и этот самый родной факультет прославила, назойливая Леська надеялась покупаться в лучах чужой славы…

Если Богдан что-то и хотел, то разве что поболтать, проводить её до дома, задержаться на полчаса в кафе — правда, как-то странно посмотрел, когда Зоя отзвонилась маме, предупреждая, что она приедет немного позже, — или поцеловать. Вполне нормальные желания для влюблённого парня, но Зоя отказывалась верить в его влюблённость. Они были вымышленной, собранной нарочно парой, у которой вообще-то не должно быть и надежды на будущее. По крайней мере, ей так казалось. Вот только Орловский то ли думал иначе, то ли привык, так сказать, отдаваться делу на все сто процентов. И Зоя рядом с ним удивительным образом расслаблялась, отдыхала, чувствовала себя свободной, как та птица, словно могла раскинуть руки в стороны и лететь, как на тех крыльях…

— Эй! — её больно толкнули локтем в бок. — Зойка, ты так замечтаешься, что препода не заметишь!

Зоя встрепенулась — и запоздало вспомнила, что она вообще-то ждала пару. И что Лерка так и не бросила свою глупую затею то ли помириться, то ли как-нибудь наладить отношения, то ли что вообще ей было надо? По крайней мере, на пары ходила, а сейчас уселась рядом и то и дело встряхивала головой, пытаясь поправить влажные от дождя волосы — погода на улице как была дрянная, так дрянной и осталась.