Сон длиной в зиму
Шрифт:
— Лера, не надо мне помогать, — устало оборвала её Зоя. — У меня всё хорошо. У нас с ним замечательные отношения. И портить их я совершенно не собираюсь, тем более ради того, что ты мне рассказываешь.
— Я не…
— Мы на паре, Лера, — строго напомнила девушка. — Не мешай мне слушать, пожалуйста.
Под бодрый преподавательский голос писать было невероятно сложно. К десятой минуте лекции рука начинала болеть просто ужасно, и мысли о том, когда уже тот звонок, становились излишне назойливыми. Зоя пыталась сконцентрироваться на лекции, но получалось плохо. Словно вредные
В итоге Зоя выбрала самую безобидную тему для размышлений — репетицию, которую сегодня отменили. Хорошо, что так, у неё хотя бы появится шанс немного отдохнуть. А то Лебедова — настоящий зверь, эта в покое не оставит, а в программе конкурса, к сожалению, не только песня, а ещё целая куча всего.
Вот только, если б назначили репетицию, сегодня они бы тоже увиделись с Богданом, а так, Орловский сказал, что ему надо хоть один раз за столько времени выспаться. Конечно, странно расстраиваться из-за того, что парень, который, если быть честной, совсем даже не её молодой человек, один день не придёт в университет, но Зоя поймала себя на вредной, капризной мысли, что рядом с ним было как-то спокойнее, что ли. Будто Орловский одним своим присутствием внушал девушке уверенность в том, что ничего плохого не случится.
Ну, или он просто очень хорошо умел отгонять Леру и всех остальных.
Преподаватель умолк, и Зоя, заглянув в раскрытую тетрадь, с удивлением заметила, что записала всё, включая последние его фразы, автоматически, не запоминая, о чём шла речь. Это у неё случалось очень редко, да и… Да и смысл? Две статьи, в которые был включен их местный Зверь — так студенты за глаза называли лектора, — гарантировали ей высокий балл, он, не особенно заботясь о правилах и сроках, даже уже поставил оценку в зачетку, только попросил не хвастаться другим, чтобы не повадно было. И коллоквиум второй был уже проведён, хотя преподаватель и после него давал какой-то новый, не слишком полезный, впрочем, материал.
Зачем она вообще сюда пришла?
Зое был известен ответ: чтобы не сидеть дома, не превращаться в эдакую пленницу домашнего уюта и постоянной маминой заботы, которая, признаться, периодически была удушающей, а не приносящей спокойствие.
— Зойка, — вновь заныла Лера, когда преподаватель, подтягивая левую ногу, похромал к выходу из аудитории и громко захлопнул за собой дверь, оставляя студентов на пятнадцать минут перемены наедине с конспектами и исцарапанной плохим мелом доской. — Ну Зойка…
— Какие ещё подробности моей личной жизни ты хочешь узнать? — не удержалась от колкого ответа Зоя, чувствуя, что ещё несколько минут — и она наверняка сорвётся, выдаст какую-нибудь совершенно неуместную, но при этом такую желанную грубость.
— Да причём тут подробности личной жизни! — не унималась Лера. — Я просто хочу помириться, понимаешь? Мы же были такими близкими подругами…
Зоя помрачнела и принялась листать конспект.
— Мы всё делили…
— Да, — согласилась Горовая, — вы делили. Делили мои знания,
— Это он тебя так настроил, да? — печально спросила Лера.
На самом деле, вмешательство Богдана тут было ни при чём. Зоя никогда не считала себя идиоткой — чтобы понять, что к чему, ей достаточно было реакции подруг на то, что она встречалась с Орловским. Но как же всё-таки становилось противно от одной мысли, что они так легко, так безалаберно были готовы её предать, поддавшись глупому порыву заполучить себе желанного, но никогда им не светившего парня…
— Он меня не настраивал, — твёрдо ответила Зоя. — Я просто проанализировала увиденное и поняла, что меня в нашей дружбе просто используют.
— Но я хочу всё исправить! — воскликнула Лера с таким видом, словно Зоя только что вонзила ей кинжал в сердце. — Ты даже этого мне не разрешишь сделать?
Девушка в ответ меланхолично пожала плечами.
— Кто ж запретит? Исправляй.
Она потянулась к мобильному и сделала вид, что заинтересованно читает первую попавшуюся под руки статью.
— Я понимаю, ты обиделась, — не унималась Лера, очевидно, осознававшая, что вина в этом конфликте была не на Зое. — Но Зойка… Мы же столько времени дружили! Нельзя всё просто так взять и развалить.
Ну, в целом, Зоя согласилась бы, если б не помнила, как рьяно Ира требовала от неё в туалете той кафешки, чтобы Горовая больше никогда даже не приближалась к Богдану. И фырканья с задней парты её тоже не радовали.
— Зойка, — вновь заговорила Лера, — я предупредить хотела. Он же правда не понравится твоей маме! Ну ты же знаешь! А она узнает. Если не узнает сама, найдутся добрые люди, которые расскажут. Та же Анька. Или Ирка. У них же есть номер твоей матери! — Зоя молчала. — Я просто это… Ну…
— Хочешь рассказать мне, что наши отношения обречены? — фыркнула Зоя, косясь на часы.
Неужели это занятие изволит всё-таки начаться и прекратить именуемый разговором фарс?
— Хочу сказать, что если тебе вдруг понадобится помощь, то ты можешь ко мне обратиться, — твёрдо заявила Лера, прекрасно знающая, что Зоя никогда этого не сделает. — Ну, если прикрыть там или что-то в этом роде. Ну мы же прекрасно знаем твою маму!
Да, Зоя прекрасно знала свою маму, потому для неё Богдан оставался аккомпаниатором. И, наверное, ещё достаточно долго им будет, хотя Зоя сама осуждала себя за такое трусливое, странное поведение.
Глава шестая
15 декабря, 2019 год
Если Зоя и могла что-то с абсолютной точностью утверждать про свою маму, так это то, что Елена Леонидовна терпеть не могла гостей. Каждый раз, когда к ним приходили посторонние, мама встречала их на пороге с вежливой, профессиональной улыбкой, будто приклеенной к её лицу — следствие того, что женщина занимала руководительскую должность. Гости сначала принимали это за радушие, считали, что женщина с ними добра и вообще в восторге от этой встречи.