Сон и Пепел
Шрифт:
— И до чего они тебя довели? Где твоя семья, Люций? Почему в хрониках вашего ордена их имен больше нет?
Они умерли…
Взгляд Морана потемнел — моя догадка оказалась верна.
— Сара Сорель, будь осторожна в словах. Может статься, что когда ты все вспомнишь, то придешь извиняться. — Он завел руки за спину и повернулся к крепости.
— И я буду рада принести извинения, если ты будешь их заслуживать, — проговорила я негромко, но он услышал.
— Идем со мной, если хочешь узнать, зачем ты здесь, — помедлив, сухо произнес Люций.
Глава 7.
Зачастую перерождение в ревенанта происходит во сне и сопровождается либо кошмарами, либо видениями своих когда-либо совершенных грехов.
Я не привыкла к темноте в коридорах. В обители светлых даэвов все стены были выкрашены в бежевые тона, мебель изготавливалась из древесины светлых оттенков, а на стенах висели красочные гобелены, поведывающие о самых знаменательных событиях в истории ордена.
В крепости же обстановка оказалась прямо противоположной — крепкая громоздкая мебель, темные шторы, часто встречались красные, черные и золотые краски. Но иногда коридоры и комнаты вовсе пустовали, и даже лампы, подвешенные на изогнутые крюки, аккуратно вырастающие из стен, попадались реже, будто ты оказался в заброшенном жилище.
Люций шел без спешки, но в то же время не оглядываясь. Я будто наяву чувствовала чужое недовольство — мои слова его задели. Но когда див, пройдя по проходу к высоким дверям из красного дерева, оглянулся, я поняла, что ошибалась. На губах Морана вновь играла усмешка, а я запоздало вспомнила, что его не так-то просто разозлить или обидеть.
Сделав всего пару шагов внутрь комнаты, , я остановилась.
В зале с высокими сводами за массивным столом сидели несколько даэвов. Красивые, благородные… Люций занял свое место во главе, завершив идеальную композицию. Никто бы даже в бреду не подумал, что перед ним обычные люди.
Разглядывая себя сегодня в зеркале, я заметила некоторые перемены — на волосах появился блеск, кожа разгладилась, с щек пропали небольшие шрамы, что наверняка остались у Майи с подросткового возраста. Моя сущность влияла на это тело, понемногу изменяя.
Я молча сделала еще несколько шагов вперед и остановилась, разглядывая присутствующих, как и они меня.
Больше всего внимание привлекал даэв в антрацитовой маске, по которой ползли отблески огней от свечей. Он был облачен в мешковатые одеяния, и даже руки были скрыты перчатками, взгляду не открывалось ни кусочка кожи.
Кто он?
Воины заковывают себя в такую броню в двух случаях: когда скрывают свою личность и когда прячут увечья.
Глухой стук отвлек меня, заставив вновь обратить внимание на Морана. Тот, подпирая руками подбородок, улыбнулся одним лишь уголком губ.
— Ты сядешь?
— Нет, я, пожалуй, останусь здесь.
Я не состояла в хороших отношениях с находящимися в этом зале. Скорее я была для них врагом. И я не собиралась занимать место, мне не предназначенное.
Стоило подумать о врагах, и мой взор обратился к Розалин Ликорис. Все члены ордена, к которому
Они с моим братом учились на одном курсе в Академии Снов, и, по словам Фредерика, девушка была одной из тех, кто на пустом месте разжигал вражду между светлыми и теневыми учениками. Особенно сильно она неистовствовала в свой последний год. Но в то время, после инцидента, многие были горячи в своих словах.
Хватало одного лишь взгляда на ее одежду, чтобы понять, что благосостояние ее ордена ничуть не изменилось. Дорогую темную ткань мантии усеивали вышитые алой нитью цветы, на руках были нанизаны несколько золотых браслетов. Тем же металлом была отделана и рукоять меча, около которой вился стебель с бутоном, что расцветал на верхней стороне эфеса. Считалось, что члены ее семьи пропитывают оружие особым ядом, чтобы быстро убивать не только нечисть, но и живых существ.
Наши взгляды пересеклись, и я молча кивнула, приветствуя. Несмотря на зловещие слухи, она запомнилась мне умелым воином, а это определенно вызывало уважение.
Роуз замерла, внимательно изучая мое лицо, и лишь потом тоже склонила голову. После, не проронив ни слова, отвернулась.
— Ради чего мы здесь собрались? — спросил старик, сидевший возле нее и сжимавший набалдашник трости из черного металла. В длинной посеребренной бороде и волосах каплями крови запутались алые бусины. Судя по одеянию, он тоже был частью ордена с эмблемой красного цветка.
— Отец, не торопись. — Голос Роуз оказался тихим, но твердым. Непоколебимым.
Напротив этих двоих сидел паладин. Человек короля. На его форме блестел герб королевства Акракс — птица с раскрытыми крыльями, вышитая серебряными нитками на темно-синем.
Я вновь внимательно осмотрела помещение: колонны у стен и давно не реставрированный потолок с потемневшими фресками, деревянный лакированный стол — непростой, с нарисованной прямо на его поверхности картой. На ней — три королевства в мельчайших подробностях, и лишь частично обозначенные берега Сент-Морьена и Аркадиана, а также Первый портал в Серый мир, что раскинулся в океане.
Это зал совета… Военного совета.
Мой взгляд, наполненный пониманием, метнулся к Морану во главе стола. Его серые глаза подернулись тьмой, а змея на шее поблескивала.
Темный ангел…
Каждый раз это звание приобретало новый смысл и наполнялось оттенками — мрачными, зловещими.
Чудовище и убийца?
Но стоило ему улыбнуться, и все, что я видела в нем раньше, вдруг рассеивалось. Я вновь смотрела в глаза даэву, с которым вместе училась в Академии Снов. Впечатление может быть обманчивым — я прекрасно это понимала. Мне стоило бежать из этой крепости. Но я выжидала и наблюдала. Потому что на самом деле иного варианта пока не виделось.