Сон и Пепел
Шрифт:
— Начнем с того, что сказанное не должно покинуть этих стен. Пусть хотя бы несколько дней это останется тайной, — заговорил Моран. — Перед вами Сара Сорель из светлого ордена Сорель. Приемная дочь главной семьи. — Див сощурился и, даже показалось, подмигнул мне. А потом, посмотрев в сторону, покачал головой: — Моос, не надо вытаскивать меч. Вы слишком стары, наш врач может не успеть оказать вам первую помощь. Роуз, успокой отца.
Рука старика тряслась. Он уже наполовину обнажил тонкое легкое лезвие, спрятанное в рукояти его трости.
— Я даже не
Одежды говорившего были мягкого сиреневого оттенка, выдававшего в нем врачевателя. Талант к спасению чужих жизней встречался крайне редко и в основном у светлых даэвов, но иногда случались исключения и среди теневых.
— Будешь лечить, Регис. Никуда не денешься, — сухо оборвала Роуз, бросив быстрый взгляд на дива, а потом, мягко обнимая престарелого отца, попыталась успокоить его .
— Почему вы хотите на меня напасть? — спросила я. И мужчина замер, и вскоре неожиданно осел.
Возможно, обычно о таком не спрашивают прямо.
Престарелый даэв смерил меня испытующим взглядом, проворчал что-то себе под нос, и ничего не ответив, задвинул меч обратно в трость.
— Я не помню, чтобы у рода Сорель были такие взрослые дочери. Нынешний глава только лет десять как обзавелся семьей, — задумчиво протянул врачеватель.
Нынешний глава…
Я сглотнула, понимая, что это означает. Вновь напоминание об утерянном времени.
— Регис, ты в то время был слишком молод. Скорее всего, только ходить учился, когда она пропала, — с иронией в голосе поддела его Роуз, постучав по крышке стола. — И ты же только года четыре находишься в цитадели? Не успел застать. Первые годы Сара спала здесь.
— Как?.. — Врачеватель задумался и резко изменился в лице. — Сара Сорель? Та самая трагически погибшая сестра главы одноименного ордена?
— Верно, — кивнула Роуз.
Воцарилась тишина. До тех пор, пока человек в маске не зашуршал одеждами. Он было поднялся, но вдруг передумал, опустившись обратно на стул. Но самая разительная перемена произошла с отцом Розали, тот резко вскинул голову, и посмотрел на меня, как на призрака. В его взгляде промелькнуло узнавание, но я не помнила, чтобы мы встречались с ним прежде.
— Та девочка… — пробормотал он.
— Я понимаю, что все поражены. К тому же немало удивляет, что она ныне выглядит так, но причина нашего собрания в другом, — проговорил Люций, потирая переносицу. По его виду стало понятно, что беседа зашла не в то русло. — Сара может закрыть раскол на материке.
Слова Морана эхом разнеслись по комнате. И в этот раз воцарившаяся тишина, пусть и была гробовой, продержалась недолго. Лишь Рафаиль вел себя невозмутимо — молчал, с отсутствующим видом попивая чай.
Но несмотря на вспыхнувшие споры, я будто не слышала ни слова, что произносили даэвы за столом. Наши с Люцием взгляды пересеклись, и воздух в зале вдруг задрожал.
Я могу закрыть портал?
Он правда рассчитывает, что я в это поверю?
—
Мои слова звучали точно вызов. Я требовала объяснения.
— Как и не открывал… — заметил Моран.
Голову пронзила боль.
В моей памяти оставалось слишком много темных пятен, но я знала историю и легенды о возникновении первого портала, того, что раскинулся в море, в окружении скал. И одна из этих легенд…
— Кристаллы света и тени?
Пусть я сказала это вслух. Все равно.
Говорилось, что кристаллы оставили в нашем мире боги. Три пары осколков. В каждой паре один открывал, а другой закрывал портал в Серый мир. Согласно этой истории, первый раскол создан сразу двумя артефактами, поэтому он и столь огромен. После один из закрывающих кристаллов был утерян, и оставшимся смогли лишь создать защитное поле над порталом. Темная энергия почти не в силах проникнуть сквозь него, но все равно приближаться к тому месту до сих пор крайне опасно. Куда подевалась третья пара магических камней, в истории умалчивалось. Но по легенде, один раз обретя хозяина, кристалл оставался с ним навсегда. И рассыпался пеплом, когда тот умирал.
И если допустить, что сказанное Мораном правда, то…
— Первый кристалл у тебя, — произнесла утвердительно, не спрашивая. Наличие подобной реликвии могло объяснить не только молодость Морана… но и мою.
— Был когда-то.
— Значит, ты правда создал раскол…
В моем сознании слишком ярко отпечатались записи из хроник. Смертей столько, что скоро закончатся страницы. Слишком много невинных жизней…
Улыбка слетела с лица Люция.
А я прикрыла глаза, пытаясь погасить неожиданно вспыхнувший гнев. Он накатил стремительно и внезапно. Будто последнее признание сломило все те успокаивающие речи, что я шептала себе прежде.
Мне давно не хотелось поступить настолько необдуманно. Устроить скандал, обвинить его во всех грехах или использовать кинжал. Отсутствие силы чувств давало о себе знать. Эмоции, что раньше едва тлели, теперь разгорались, искрили, как раскаленные угли от ветра.
Успокойся. Тише. Лучше подумай…
Мысли прояснялись. Я потихоньку смогла выделить самое важное.
Допустим, по неизвестной причине светлый кристалл принадлежит мне. Тогда в день появления раскола я оказалась с Мораном совсем не случайно. Возможно даже, по своей воле.
Мне надо вспомнить, что все-таки произошло двадцать семь лет назад.
Я долго стояла с закрытыми глазами, и меня совсем не заботило, как это выглядит со стороны. Мысли крутились, цепочки информации соединялись, но все это пока оставалось лишь домыслами.
В какой-то момент я вдруг отчетливо ощутила, что Майя вернулась в замок. Шаг, потом второй — девушка поднималась по лестнице. Дыхание быстрое, она взволнована и охвачена радостью. Радость… от встречи с отцом.
Казалось, протяну руку и смогу коснуться… Коснуться ее души.