Сон любви
Шрифт:
«Всё кончилось благополучно, – отвечал Перегрин, – потому что Мудрец направил твоего прадедушку».
«Значит, если что-то идёт не так, можно отправиться к Мудрецу и попросить совета, который всё исправит?» – не унимался мальчонка. Но Перегрин, как всегда, сказал только то, что, по его мнению, являлось достаточным. С тех пор долгое время мальчик сбегал из дворца с благородной целью отыскать Рассветную рощу и Мудреца, чтобы тот сделал его самым высоким среди сверстников. Пока его ловили, он успевал отыскать новую подворотню, крышу с открытым чердаком или тайный забытый ход в винный погреб. Иоаким
Выберись тогда Иоаким за пределы города и отыщи дорогу в Рощу, он бы сильно разочаровался в рассказах Перегрина – Мудреца он бы не отыскал, потому как тот никогда не отыщется для корыстных сердцем и умом людей, желающих обрести собственное благо или же чужую скорбь.
Усмехнувшись своим воспоминаниям, бледный юноша, завернувшийся в плащ, поднялся с влажной росистой травы и побрёл к костерку, который превратился в горстку пепла. «Как и мои мечты стать выше…» – погожее утро свело на нет терзавшие Иоакима тревоги и подарила ему лёгкое, почти игривое настроение. Так часто бывает с теми, кто привык действовать – находя решение, они сразу перестают страдать.
– Проснись, всех оленей в округе разогнал своим храпом! – шутки над братом, обладавшим богатырским здоровьем и сном, были неотъемлемой частью жизни Иоакима.
– Ты невозможен! – проворчал заворочавшийся Ярл, но под напускной злостью нельзя было не угадать радости новому утру, брату и судьбе, ожидавшей впереди, какой бы она ни была. Таков уж он был – Ярл, сын Шуна, смотрящий вперёд со смехом в глазах, никогда не унывающий герой. – Я видел такой чудесный сон, а теперь даже его позабыл, изверг!
Воспоминание о сне немного отрезвило Иоакима, но сегодня этого было недостаточно, чтобы вернуть все странности и тревоги последних дней.
– Нам нужно ехать!
– Куда же?
– В Рассветную рощу.
– Шутишь? К чему нам это, ведь Перегрин велел пробираться… Рассветный луч солнца, не может быть, да это же опушка Чёрной чащи! Брат, как мы добрались сюда, неужто во сне?!
– Я и сам удивлён этому не меньше тебя, – садясь рядом с братом ответил Иоаким, – но, похоже, что лес сам пришёл к нам как раз тогда, когда мы задержались на границе сна и яви.
– Немыслимые чудеса! – Ярл уже снова был весел и ясен, словно вползавшее на небосвод неспешное летнее солнце. – Но тогда нам тем более незачем отклоняться от пути, разве что устроить привал и приготовить дичи!..
– Я уверен, брат мой, – Иоаким призвал на помощь всё своё терпение и красноречие, – что прежде нам необходимо побывать на Острие. Мне этой ночью тоже снился сон, который непонятен мне и который я хотел бы истолковать, а Мудрец, среди прочего, славится своим знанием и умением толковать сны. Тебе тоже может пригодиться разъяснение твоего сна – кто знает, что значит радость, навеянная грёзами…
– Хорошо, брат, мы едем! – казалось, сегодня Ярл сам не свой от счастья.
«Что же тебе приснилось, мой дорогой брат?» – с ласковой нежностью думал Иоаким. Он был старше Ярла совсем ненамного, но привык видеть в себе того, кому выпала роль спускать на землю этого
И вновь братья пустились в путь. Иоаким не узнавал пейзажа и себя самого – казалось, что вокруг наступает весна, в каждом цветке, в каждой дорожной пылинке или лесном звуке билась тонкая и горячая жилка самой жизни, которую, казалось, слышат уши и осязают глаза…
– А ведь я вспомнил об этом Мудреце! – прервал размышления брата Ярл. – Он всегда указывает путь нуждающемуся, не оставляет в беде заблудившегося и помогает услышать душу, но корыстному никогда не сыскать Мудреца. Мне рассказывала про него одна старуха, когда я был совсем маленьким…
– Да, это должно быть тот самый Мудрец… – невпопад ответил Иоаким. – Но скоро мы сами убедимся в этом!
Они приближались к самому красивому месту Мира. Так говорили многие из тех, кто находили Мудреца, потому что роща Белого дуба была залита светом и цветом заката и полевых цветов, которые не росли больше нигде. Такой соблазн для коней двух братьев – сорвать сочащийся сахаром алый крокенберис, и какой стыд для наездников…
– Оставьте, пусть это будет моё угощение!
Обернувшись, братья увидели благообразного старика, одетого в белое. Поклонившись ему, Иоаким открыл было рот, чтобы объяснить, зачем они пришли, но старик сделал упреждающий жест рукой:
– Не стоит, Иоаким, сын Перегрина, я знаю, зачем ты пришёл. Ярл, сын Шуна, приветствую тебя в Рассветной роще, я рад нашей встрече! Идите за мной, закат уже миновал, и нам лучше поговорить в глубине рощи.
Братья в молчании последовали за Мудрецом.
VIII
Отражённое в чёрном бархатном море небо разрывалось на мириады звёздных осколков и уносилось из Мира. Ярл и Иоаким смотрели и не могли оторвать глаз, а Мудрец изучал их и улыбался своим таинственным мыслям.
– Взгляни на звёзды, юный Ярл, они неисчислимы, как и капли моря, и так же многозначны и непредсказуемы, как все женщины Мира. Одни предсказывают будущее, другие указывают путь, третьи толкуют сны…
– Нам как раз третьи подойдут! – радостно улыбаясь звонко перебил Мудреца Ярл. – Иоаким хотел толковать наши сны у эбеновой рощи.
Иоаким смутился и пошёл багрянцем, однако Мудрец улыбался так же блаженно и отсутствующе, как и раньше, не сводя внимательных глаз с братьев.
– Сводит Мир порой людей настолько разных и непохожих друг на друга, как могут быть непохожи разве что день и ночь, свет или тень, – задумчиво начал Мудрец. – Таких как вы, братья Ярл и Иоаким. Первый из вас точно солнце и луна, светлый, не знающий тьмы и смотрящий радостно, – взгляд старца упал на Ярла, – но ты не видишь пороков, потому что у тебя не было соблазна проявить свои и потому ты не знаешь, как они порой уродуют жизнь человека и как сильно мешают ему. Ты отважен и полон надежды, но будь готов к тому, что Мир покажет тебе тёмную сторону. Такую, в которой так уверен твой брат, – теперь старик смотрел на Иоакима, – и кроме которой он, к сожалению, не умеет увидеть ничего. Он исполнен страха, и пока он умеет обуздать его, чтобы быть начеку и защищать тебя, как сам того желает, но тот же страх может поглотить его целиком. И тогда случится беда…