Сон павлина

Стрельникова Людмила Л.

– С какой стати? – Валерий уставился на нее изумленно.

– А потому, что они мне очень понравились, – довольно просто объяснила девушка.

– Ну, только по этой причине не дарят, и за каждый урок тоже. Учиться – это ваш прямой долг и святая обязанность, если вы собираетесь хорошо жить в этом мире.

– А зачем мне учиться? Я выйду за вас замуж и нормально.

– Откуда ты такое взяла? – вновь удивился ученый.

– Мне тетушка Лида сказала, что если девушка желает быть счастливой, она должна выйти замуж за обеспеченного человека. А вы очень подходящий. Вот за Павла зачем мне выходить? Хоть он и симпатичней вас, но у него всего

одна комната.

Валерий, смеясь, посмотрел на друга.

– Ты видишь – уроки тетушки Лиды она усваивает лучше, чем мои.

– Почему, я и ваши хорошо усваиваю, – воскликнула она с наивной простотой, не свойственной царице Клеопатре. – Я уже освоила весь алфавит, умею читать, писать, шить, – она стала загибать тонкие пальцы, – освоила утюг, стиральную машину, пылесос, электробигуди. Знаю, что младенцев в настоящее время кормят манной кашей и всевозможными питательными смесями, выпускаемыми пищевым комбинатом «Малыш», так что я стала очень современной девушкой. А вот Александр Сергеевич постоянно отлынивает от ваших заданий.

– Ладно, проверим, чем он занимается, – Валерий встал и направился к двери, подхватив валявшуюся на полу куклу.

Клеопатра задержалась в кабинете, опасаясь гнева Пушкина, на которого нажаловалась учителю.

По дороге, пользуясь отсутствием девушки, Валерий пояснил другу:

– Я все-таки пытаюсь расшевелить творческие способности в каждом испытуемом и даю им задания в соответствии с прошлыми их интересами. Ломоносова заставил изучить химию и физику, Бруно – современную астрономию и математику, Пушкина – основы стихосложения, ямбы, хореи. Не знаю только, чем занять Клеопатру и какие способности пробудить в ней. В истории я слабоват, кто знает, чему учили царей и цариц, да и считаю – все их наклонности в современной жизни излишни, поэтому учу ее по обычной школьной программе и стараюсь воспитать просто хорошей девушкой. Но дурные наклонности в ней то и дело лезут наружу. Вот, пожалуйста, пришла, нажаловалась.

Они остановились у комнаты, предоставленной в распоряжение Пушкина. Ученый заглянул в «глазок». В противовес сказанному Клеопатрой, поэт расхаживал взад-вперед по ковровой дорожке, задрав голову к потолку и, вдохновенно размахивая руками, что-то декламировал.

На лице ученого отразилась радость надежды.

– Кажется, сочиняет.

– Давай зайдем, проверим, какое творение он создал. Только заходи тихо, чтобы не спугнуть его, – предложил Павел.

Они бесшумно отворили дверь, осторожно проскользнули внутрь и замерли у порога. Но как только ученый и журналист скрылись в комнате, место у «глазка» заняла Клеопатра. В уши же вошедшим ударило громкое и вдохновенное:

Жил-был у бабушки серенький козлик,

Серенький козлик – старый козел, —

И вслед за этим, не меняя тона и интонации, с тем же пламенным чувством понеслось:

А рядом в траве сидел кузнечик,

Совсем как огуречик, зелененький он был,

И с мухами дружил…

Ошарашенный такими заявлениями, Валерий возмутился:

– Александр Сергеевич, это же чистый плагиат. Видите ли, насмотрелся детских передач и теперь «сочиняет». Придется мне телевизор убрать из вашей комнаты.

– А что здесь плохого? – невинно заморгал глазами поэт. – Такого же целого стихотворения нет, где одновременно говорится о козле, кузнечике и дружащих с ними мухах. Вот покажите мне стихотворение, где говорится сразу обо

всей компании. Нет такого произведения. А у меня есть.

– Да, вижу я, какой вы поэт, – вздохнул учитель и показал на куклу. – А это зачем разломали?

Пушкин пожал плечами и признался:

– Хотелось узнать, чем она пищит и почему моргает.

– Здоровое детское любопытство. Видишь ли, – ученый обратился к журналисту, – у них периодически проявляются детские привычки, детские способы познания мира. Узнать – значит что-то поломать. – И, повернувшись к поэту, стал отчитывать его. – Нельзя так, Александр Сергеевич. Если вам что-то интересно, обратитесь ко мне, я объясню, расскажу, покажу. А оттого, что вы сломаете, мало пользы. Куклу испортили, а ничего не узнали. Вам нужно терпеливо учиться, чтобы познать мир вокруг себя.

– А чего его познавать – солнце светит, и хорошо, – с некоторой развязностью и чувством собственного достоинства проговорил Пушкин. – Зачем учиться, если мне и без того уже памятник поставили? Кстати, я хотел бы взглянуть на него. Достаточно ли хорошо сделан.

– Памятник воздвигли поэту, а вот вы кто такой, надо еще выяснить, – возразил Валерий. – Вы и часы сломали? Признавайтесь.

Александр Сергеевич помялся, но отпираться не стал.

– Они так забавно тикают. Я хотел узнать, что у них внутри жужжит.

– Дайте-ка мне части, – Валерий протянул руку.

Александр Сергеевич нехотя полез в карман брюк и высыпал оттуда пригоршню мелких деталей. В тот же миг из-за двери выскочила Клеопатра и затараторила:

– Вот видите. Я же говорила – он всё ломает. Он и в телевизор собирался влезть, но его током ударило, он и отскочил. Пусть извиняется за мою куклу. Падай передо мной на колени и в слезах моли о прощении.

Она капризно выпятила губки и жеманно повела плечами.

– Жди, сейчас паду к твоим ногам, сена только подстели, а то колени ушибу, – пренебрежительно фыркнул Александр Сергеевич.

– Проси немедленно, – палец Клеопатры властно указал на пол.

– Клео, сейчас такие манеры не в моде, – вмешался Валерий. – Нельзя из-за куклы так унижать человека. Есть другие способы признания собственных ошибок. Достаточно, если он словами скажет, что признаёт их.

Из гостиной послышался голос тетушки Лиды.

– Клео, где ты? Клео.

Девушка сорвалась с места и, не ожидая дальнейших извинений, умчалась на зов.

– Совершенные дети, – покачал головой Валерий.

Они вышли из комнаты и направились в мастерскую, где стояла машина, сверкая множеством деталей, клавиш, экранов. Ученый обошел ее вокруг и задумчиво похлопал по блестящей поверхности.

– Да, машина хороша, но она не способна возродить индивидуальность. Мы не сможем наполнить мир прежними гениями, – он сокрушенно вздохнул. – А какая великолепная была идея – возродить таланты и наводнить их новейшими изобретениями и произведениями весь земной шар.

Сущность человека заключается в его самосознании, в совокупности знаний, чувств, мыслей. Но именно эта сущность, именуемая душой, нам до сих пор не известна. Что она собой представляет на самом деле и почему выдает те или иные свойства? Мы привыкли восхищаться душевными качествами, но никакого понятия не имеем, из чего они слагаются и почему люди отличаются именно духовными качествами? И почему они являются признаком индивидуальности и неповторимости личности? И самое удивительное – почему Природа, повторяя формы, никогда не повторяет индивидуальность?