Сон павлина

Стрельникова Людмила Л.

– Замечательно, похвалила тётушка. – У вас душа артиста.

– А где Василий Иванович и Платон? – обратился в это время Валерий к Александру Сергеевичу, опасаясь, что они, не учитывая происшедшее с их коллегами, тоже отправились разгуливать по городу, воспользовавшись его отсутствием.

– Василий Иванович сделал саблю и рубит кусты за домом, чтобы враг внезапно не подобрался с тыла. А Платон поймал соседского пуделя и осваивает на нём новую стрижку. Говорит, что собак стричь сейчас очень выгодно, можно много

заработать, – пояснил Пушкин, остановив переключатель на первой программе, где показывали «Новости».

– Тётя Лида! – обратился Валерий к тётушке, желая предупредить ссору с соседкой из-за пуделя: – Сходите, разберитесь с собакой. – После этого он обратился к присутствующим: – Друзья, хочу представить вам наших гостей – представителя другой цивилизации Гейпура и его первое творение в нашем мире – Константина, по природе кактус земной. Гейпур же прилетел с другой планеты из созвездия Сетки.

Никто не удивился, что в этом доме появился кто-то с другой планеты: в этом доме все появлялись необычно и все были своего рода пришельцами откуда-то.

Ломоносов сразу же задал Гейпуру вопрос на любимую тему.

– Скажите, пожалуйста, а какие блюда готовят у вас? Наверное, что-нибудь сверхоригинальное и необычно вкусное?

– На первое – гамма излучения, на второе – альфа излучения, – пошутил Гейпур и затем ответил серьёзно: – Мы не тратим время на приготовление пищи, а поглощаем необходимое количество энергии непосредственно из окружающей среды.

– Но это же так скучно, – разочаровался Михайло Васильевич. – Я испытываю величайшее наслаждение, когда готовлю пищу, сервирую стол и потом поглощаю её.

– В памяти вашего прошлого у вас прочно закодированы поварские навыки, – прорезюмировал Гейпур. – Вы их получили сто лет назад, в прошлой жизни. Но если отойти от настоящего времени на несколько столетий, то вы вспомните совершенно другое, – и обратился к Валерию: – На сколько веков углубиться в прошлое, заказывайте.

– Ломоносову – на три века, Пушкину – на десять.

Гейпур протянул руку к Александру Сергеевичу и затем к Михайло Васильевичу. Между его пальцами и испытуемыми проскочила искра, но они не почувствовали ни боли, ни прочих неприятных ощущений, только уловили, как прояснилось сознание и в голову начали настойчиво лезть какие-то странные подробности.

Пушкин, оторвавшись от экрана телевизора, закинув нога за ногу, ударился в воспоминания:

– Что это – современная жизнь? Скука. Вот помню раньше, когда я был негром, или папуасом, точно не могу сказать, охотились мы за крокодилами. Кожа их тогда была в большой цене. Напали мы с Роем на огромную рептилию, метра четыре длиной. Я слева захожу, Рой – справа, крокодил между нами. Я ему петлю на пасть – раз, а Рой вторую – на хвост. Выволокли его из воды и копьём – меж глаз. Шкура бесподобная была.

– И часто вы их ловили? – с необоснованным

сарказмом спросил Павел, не веря его рассказу.

– Каждый день. Кормились этим. Иногда удавалось отлавливать сразу по пять-шесть мелких крокодилов, – охотно пояснил Александр Сергеевич. – Но в плохую погоду, особенно перед ураганами и ливнями они прятались глубоко в воду, и тогда не удавалось поймать ни одного.

По телевизору в этот момент красивая дикторша сообщила:

– Завтра ожидается солнечный день без осадков, температура плюс семнадцать градусов, скорость ветра – пять метров в секунду…

Ломоносов, которого прогноз привлёк гораздо больше, чем рассказ Александра Сергеевича, прослушав дикторшу, вспомнил совершенно другое:

– А я помню во времена короля Карла Второго в Англии за то, что я сказал, что смогу предсказать, какая погода будет завтра, меня избили и на десять лет бросили в подземелье, сказав, что человеку не положено знать будущее. Оттуда я вышел больным и хромым… А ваших предсказателей в подземелье не бросают? – обратился он к учёному. – Я вижу – по телевизору они каждый день меняются.

– Нет, у нас это – уважаемые люди, работают в метеорологическом центре, а меняются потому, что зрителям нравится разнообразие, – ответил Валерий.

– Я бы хотел проверить, насколько правильно вы собрали по моим чертежам машину, – обратился Гейпур к учёному.

Они прошли в мастерскую, оставив Константина развлекать тётушку, а сами решили углубиться в решение серьёзных вопросов.

Остановившись перед машиной Валерия, пришелец за доли секунд, не вскрывая ни одного конструктивного узла, просветил Синтезатор гениев взглядом, как рентгеновским лучом, Он определил все недостатки машины и тут же в его руках появилась тетрадь, которую он протянул Валерию:

– Здесь – все твои ошибки для анализа.

– Значит, души в телах людей другие? – уточнил учёный.

– Да. Физическое тело можно сделать подобным, но воспроизвести душу точно – невозможно. Это даже нам не по силам.

– А кому по силам? – полюбопытствовал Павел, ходивший вместе с ними.

– Богу. Он создаёт их и запускает в развитие.

Молодые люди переглянулись.

– Да, с ним мы соревноваться в своих творениях не можем, – согласился Валерий.

А Павел глубокомысленно изрёк:

– Вот так от безверия через углублённое познание приходишь снова к Вере.

– Но почему же всё-таки нельзя воспроизвести подобную душу? В чём загвоздка? – поинтересовался Валерий.

– Душа развивается тысячи и миллионы лет. В ней за это время происходят наисложнейшие построения. Их воспроизвести невозможно за один миг. Миллионы лет и один миг – несоразмерны по своим возможностям. Время в развитии играет тоже большую роль. Поэтому ты хоть сто Пушкиных воспроизведи, они будут все разными по душам людьми.