Сон с четверга на пятницу

Грановская Евгения

– Мне тоже, – произнес Стас. – Она очень плохо выглядит.

– Три таблетки за раз. – Маша наморщила лоб. – Как-то многовато, тебе не кажется?

– Да уж, – согласился

Стас. – Но, с другой стороны, когда я страдаю от похмелья, я тоже глотаю сразу три таблетки цитрамона. Чтобы наверняка. Что будем делать, если она уснет? Надо бы отвезти ее…

Вдруг Любимова сорвалась с места, распахнула дверь и вбежала в кабинет.

– Стас, скорей сюда! – крикнула она.

Данилов последовал за ней. Любимова уже склонилась над Настей.

– Настя! – крикнула она. – Настя, проснитесь! Черт, кажется, она не дышит!

Стас в мгновение ока оказался рядом с диваном.

– Отойди-ка! Да отойди же!

Маша быстро отошла от дивана, уступая ему место. Стас нагнулся и вдохнул в рот Насти воздух. Потом положил руки ей на грудь и сделал несколько толчков.

– Зови Лаврененкова! – велел Данилов.

Маша бросилась вон из кабинета.

Когда

пару минут спустя они с патологоанатомом Лаврененковым вбежали в кабинет, Стас сидел на краю дивана, бессильно опустив руки.

– Поздно, – сказал он. – Она умерла.

Лаврененков быстро подошел к Насте Новицкой и пощупал ее шею своими морщинистыми пальцами.

– Н-да, – протянул он. – Никакие промывания уже не помогут. – Он убрал руку и посмотрел на Машу, замершую в дверях. – Марусь, какие таблетки она выпила?

– Точно не знаю, – упавшим голосом проговорила Любимова. – Но думаю, что «Стиксовит».

– Та самая дурь, которая отправляет людей в «другой мир»?

– Да.

– Что ж… – Лаврененков снял свои дешевенькие очки и протер их полой шерстяной кофты. – Вот она и вернулась в свой «другой мир».

Он надел очки на нос и повторил:

– Н-да…

Маша посмотрела на лицо Насти Новицкой. Лицо это было безмятежно, а на побелевших губах застыла счастливая улыбка.