Сон в красном тереме. Т. 2. Гл. XLI – LXXX.
Шрифт:
Никто не знал, что мамка Чжан доводится родственницей жене Ван Шаньбао. Однако теперь, став доверенной служанкой госпожи Син, жена Ван Шаньбао перестала интересоваться родственниками. Старуха Чжан не раз упрекала ее в этом, возмущалась, а потом окончательно с ней рассорилась. И вот сейчас жена Ван Шаньбао после оплеухи и прочих оскорблений решила выместить свою злость на старухе Чжан и стала нашептывать Фэнцзе:
– С передачей вещей наверняка не все чисто. То, что мы ищем, тоже кто-то принес. Надо хорошенько допросить эту Жухуа, госпожа!
– Сама
От Сичунь они отправились к Инчунь. Та уже спала, служанки тоже собирались ложиться, поэтому пришлось долго стучать в ворота.
– Барышню не тревожьте, – распорядилась Фэнцзе, после чего все направились в комнаты служанок. Сыци приходилась жене Ван Шаньбао внучкой по женской линии, и Фэнцзе решила внимательно посмотреть, как та будет обыскивать сундук девушки. Жена Ван Шаньбао для вида порылась в нем и стала закрывать, говоря:
– Ничего особенного здесь нет!
– Что это значит? – запротестовала жена Чжоу Жуя. – Есть ли, нет ли – все равно надо тщательно все осмотреть, иначе будет несправедливо!
Она сунула руку в сундук и вытащила оттуда мужские носки, атласные туфли, небольшой сверточек с маленьким жезлом, символизирующим Слияние двух сердец, и письмо. Все было передано Фэнцзе.
Фэнцзе развернула письмо, написанное на красной бумаге, и пробежала его глазами:
«Когда в прошлом месяце ты приезжала домой, родители обо всем догадались. Но поскольку твоя барышня еще не вышла замуж, наше заветное желание неосуществимо! Если можно встретиться у вас в саду, сообщи через мамку Чжан. Тогда и поговорим. Четки из ароматного дерева, которые ты посылала, я получил. В знак моей любви посылаю тебе мускусный мешочек. Прими его!
Твой двоюродный брат Пань Юань».
Фэнцзе рассмеялась. Жена Ван Шаньбао при виде туфель невольно смутились, но ей и в голову не могло прийти, что Сыци завела шашни со своим двоюродным братом, и она спросила Фэнцзе:
– Вы рассмеялись, госпожа, потому что нашли в счете ошибки?
– Да, да, – улыбнулась Фэнцзе. – Только в этом счете невозможно ничего подсчитать. Твоя фамилия Ван, ты – бабушка Сыци, значит, и ее двоюродный брат должен носить фамилию Ван. Откуда же взялся Пань?
Услышав такой вопрос, женщина очень удивилась, но уйти от ответа не могла и принялась рассказывать:
– Тетку Сыци отдали замуж в семью Пань, поэтому брат Сыци и носит фамилию Пань. Это тот самый Пань Юань, который недавно сбежал.
– Вот и хорошо, – улыбнулась Фэнцзе. – Сейчас я тебе прочту, что здесь написано.
Она прочла письмо вслух. От страха все растерялись.
Случилось так, что жена Ван Шаньбао вместо того, чтобы уличить кого-нибудь из служанок в неблаговидном поступке, уличила собственную внучку. Это сначала смутило, а потом рассердило ее.
Женщины, слушая, как Фэнцзе читает письмо, даже языки высунули от удивления.
– Ты слышала,
Жена Ван Шаньбао не знала, куда от стыда деваться. Пристально глядя на нее и посмеиваясь, Фэнцзе обратилась к жене Чжоу Жуя:
– Вот это да! Матери незачем было стараться, девчонка сама нашла себе жениха.
Жена Чжоу Жуя ехидно улыбнулась. А жене Ван Шаньбао ничего не оставалось, как сорвать гнев на самой себе. Она стала хлестать себя по щекам, приговаривая:
– Старая дура! И за что такой позор на мою голову? Быстро же меня настигло возмездие!
Женщины едва сдерживали смех. Одни служанки в душе злорадствовали, другие жалели жену Ван Шаньбао.
Сыци стояла молча, опустив голову, не испытывая ни страха, ни смущения, к немалому удивлению Фэнцзе. Однако она не стала допрашивать девушку из-за позднего времени, а приказала двум женщинам ее сторожить, чтобы не покончила с собой ночью. После этого Фэнцзе захватила все вещественные доказательства и отправилась отдыхать, намереваясь на следующий день снова заняться этим делом.
Но случилось так, что ночью у нее началось сильное кровотечение, на следующий день она чувствовала себя совершенно больной, и пришлось пригласить врача. Врач проверил пульс, выписал лекарство и сказал, что больной необходим покой. Мамки побежали к госпоже Ван, и та очень расстроилась. Таким образом, об истории с Сыци на какое-то время забыли.
Госпожа Ю навестила Фэнцзе, посидела у нее немного и решила отправиться к Ли Вань. Неожиданно вошла служанка и пригласила госпожу Ю к Сичунь. Когда госпожа Ю пришла, Сичунь рассказала ей, что произошло накануне вечером, и приказала принести вещи Жухуа.
– Все это Цзя Чжэнь действительно подарил ее старшему брату, – осмотрев вещи, подтвердила госпожа Ю. – Только не следовало приносить вещи сюда, а то дарованное превратилось в ворованное. Дура ты! – крикнула она Жухуа.
– Вы сами распустили девчонок, а теперь их ругаете, – заметила Сичунь. – Как мне смотреть в глаза сестрам, если мои служанки опозорены? Еще вчера я просила забрать от меня Жухуа. Уведите же ее скорее! И делайте с ней что хотите: бейте, убивайте, продавайте – мне все равно!
Жухуа упала на колени и, горько плача, молила о пощаде. Госпожа Ю и кормилица уговаривали Сичунь пожалеть несчастную:
– Она не посмеет больше делать глупости. Прости ее, ведь она прислуживает тебе с детства.
Сичунь была молода, но упряма и, стиснув зубы, лишь мотала головой:
– Я уже взрослая, и Жухуа мне теперь не нужна. К вам я тоже не стану ходить после такого позора! А то в меня все будут пальцем тыкать! Ведь слава о вас идет дурная! Чего только не говорят!
– Кто же это осмеливается сплетничать? – удивилась госпожа Ю. – Да и с какой стати?! Вспомни, кто ты и кто мы! За сплетни надо было тотчас же наказать виновных!