Сон в Нефритовом павильоне
Шрифт:
— Придя в наши края, хан дождался подмоги и вступил в бой с полководцем Яном. Три дня и три ночи длилась битва. В конце концов варвары были разбиты наголову, удалось спастись лишь нескольким сотням.
Когда Сын Неба достиг Яньмыня, его встречал Ян, который предоставил свои войска в распоряжение государя. Тот назначил Яна главнокомандующим, циньскому князю присвоил звание Левого полководца, Хун — Правого командующего, Су Юй-цину — Левого командующего, Дун Чу и Ма Да — командующих правым и левым от середины отрядами. Собрав ополчение в окрестных землях, император довел численность войска до пятисот тысяч. На походе оно растянулось
Когда войско проходило мимо Дуньхуана, ветер донес откуда-то звуки флейты. Мелодия была скорбной, но не напоминала ни «Безысходную тоску почтительного сына из Фэншу», ни «Плач жены Ци Ляна» [323] — она лилась торжественно и величаво, и в ней слышались гнев и печаль. Император остановил экипаж, подозвал местного правителя и спросил, кто это играет.
Правитель низко поклонился:
— Неподалеку от дороги тюрьма, а в ней государственный преступник. Это он играет.
323
«Плач жены Ци Ляна». — Согласно преданию, Мэн Цзян-нюй, жена угнанного на строительство Великой стены Ци Ляна, узнав о смерти мужа, плакала так горько, что стена обрушилась.
Император почувствовал глубокое сострадание, вышел из экипажа и приблизился к тюрьме. Его взору предстал узник с железной цепью на шее и колодками на ногах. Седые волосы веером закрывали плечи несчастного, на бледном лице виднелись следы горьких слез. Он был одет в грязные лохмотья и походил скорее на блуждающего духа, чем на человека. Но в руке он сжимал древко секиры. Узник пал ниц перед государем и зарыдал. Удивленный император ласково спросил беднягу, кто он и как здесь оказался.
— Я бывший военачальник Лэй Тянь-фэн, — ответил тот.
Пораженный Сын Неба повернулся к свите.
— Разве мы приказывали так обращаться со ссыльными?!
Правитель робко заметил:
— Министр Лу Цзюнь от имени государя приказал нам содержать этого человека в строгости.
— Лу Цзюня давно нет при дворе, — вспылил император. — Почему же не отменили его приказа?
И он повелел тут же казнить тупоумного правителя. Ян обратился к государю с просьбой:
— Пощадите этого беднягу, ваше величество: он всего лишь чиновник, исполнявший приказания свыше!
Император повелел освободить Лэя от оков, одеть и накормить, а когда тот вновь предстал перед ним, сказал:
— Мы повинны в том, что вы претерпели столько незаслуженных мучений, нам стыдно посмотреть вам в глаза!
Утирая слезы, Лэй отвечал:
— Никогда я не думал, что на семидесятом году жизни буду терпеть такие унижения, а после всего этого снова увижу на свободе небо и солнце! Меня поддерживала в тюрьме мечта: выйти отсюда, убить Лу Цзюня и поведать вашему величеству всю правду об этом негодяе! Вот почему ни на час я не расставался со своей секирой. Сегодня вы подарили меня милостью, и теперь я умру со спокойной совестью.
— Лу Цзюнь предал нас и переметнулся к врагу, — проговорил император. — Мы ведем на сюнну огромное войско, чтобы изгнать их с нашей земли и примерно наказать. Мы были бы рады видеть вас в наших рядах, но вы так ослабли, что, наверно, не сможете снова встать в строй.
Лэй продолжал
— Здесь я узнал о нападении сюнну и просил освободить меня, дабы я мог кровью и жизнью доказать свою преданность императору, но меня не выпустили из железной клетки! День и ночь я требовал разрешения пойти на войну, отказывался от еды и питья, тогда Лу Цзюнь велел кормить меня насильно. Я ослаб в заточении, но стоит меня хорошенько покормить, и я стану прежним Лэй Тянь-фэном, богатырем, перед которым никто не устоит!
Он вскинул над головой секиру и завертел ею в воздухе.
— Есть еще силенки у старика! Не сносить башки предателю Лу!
Император улыбнулся, похвалил Лэя за мужество и пожаловал ему меру вина и свинью для подкрепления сил. Лэй мигом все это съел и выпил.
— Может, еще? — рассмеялся император.
— Хоть и стар я, но не откажусь от доу вина [324] и десяти цзиней мяса! — бодро воскликнул Лэй.
Государь приказал принести еще вина и мяса. Как только Лэй обрел прежнюю силу, император пожаловал ему боевого коня, лук со стрелами и возвел в чин начальника передового отряда.
324
Доу — мера объема, свыше 10 литров.
И тут Ян докладывает:
— Лазутчики донесли, что хан засел в горах Хэланьшань. Места здесь опасные: на северо-востоке монголы, на юго-западе туфани, на западе — логово сюнну. Нам нельзя оставаться здесь долго. Предлагаю при поддержке войск из земель Лунси, Лаовань, Дуньхуань и Цзиньчэн окружить горы и взять хана живым в плен!
Циньский князь добавляет:
— Раз уж вы привели сюда войско, ваше величество, следует добить сюнну, хотя бы в назидание всем остальным четырем племенам и восьми народностям варваров. Призываю вас прислушаться к совету Яньского князя!
Сын Неба согласился и велел строить войска. Возле гор Хэланьшань Ян приказал устроить стан и разделил войско на триста шестьдесят отрядов, которые в свою очередь расставил по двенадцати направлениям: на каждом направлении по триста малых команд, с тем чтобы при полностью развернутом построении справа и слева от центра получалось расположение «распростертые крыла», а при сомкнутом к середине построении — «рыбья чешуя».
Завершив построение, Ян предупредил всех:
— Как только я ударю в барабан — расходитесь вправо и влево от середины и наступайте по всем двенадцати направлениям, а когда я ударю в гонг, сходитесь к середине и держите оборону! Это маневр «небесный свод».
Затем Ян отвел в сторону небольшой отряд и наказал ему охранять государя. Осмотрел построение войск: получилось не слишком красиво, зато надежно!
А Елюй, взобравшись на вершину Хэланьшань, оглядел минский стан и ухмыльнулся.
— Император расположился в чистом поле, на открытом месте, — быть ему битым!
Он призвал на подмогу монгольскую конницу и приказал ей напасть на минов ночью, в третью стражу. Но не успели всадники выбраться на равнину, как раздался бой барабана, и тут же триста шестьдесят минских отрядов стали по двенадцати направлениям и, образовав расположение «распростертые крыла», пошли в наступление. Монголы мигом попали в окружение. А ничего не понявший хан бросил свои войска вперед. Что же было дальше, вы узнаете из следующей главы.