Сон в Нефритовом павильоне
Шрифт:
На пятый день Ян вызвал к себе Су Юй-цина, велел ему взять пять верблюдов и пятьсот воинов для выполнения тайного распоряжения. Тайные приказы получили Дун Чу и Ма Да с отрядами по три тысячи воинов у каждого.
Убедившись, что Ян не решается пойти на приступ, Начжа возликовал.
— Дней через десять мы увидим, как минское войско начнет подыхать с голоду.
Лазутчики варваров отправились выведать, когда Яну подвозят пропитание. И однажды ночью Начжа сообщили, что к Далюйдуну движутся повозки. С высокого холма Начжа разглядел, что в десяти ли от минского
— Возглавьте каждый по тысяче воинов, нападите на обоз и захватите его. Если охранение окажется сильным, понапрасну воинов не теряйте, в сражение не ввязывайтесь и возвращайтесь в Хуагодун.
Вскоре отряды варваров настигли обоз. При свете тусклой луны несколько минских воинов с факелами в руках погоняли лошадей, тащивших повозки. Лошади шли тихо, у каждой на голове был надет мешок, чтобы заглушить в случае чего ржание. «Они пробираются к своим ночью, стараются не шуметь, — значит, боятся нас. Оружия у них при себе нет — захватить обоз будет легко!» — так подумали варвары и преградили минам дорогу. Охрана, бросив повозки, разбежалась. Только начальник обоза попытался противостоять напавшим — он один был вооружен, — но, пока он сражался, варвары уже угнали повозки в Хуагодун. Начжа радовался — задаром получил много чистого отборного зерна. И тут дозорные закричали, что показался еще один обоз. Начжа отрядил тысячу воинов с повелением захватить и его. Выбравшись на дорогу, варвары увидели: человек тридцать — сорок пожилых воинов погоняют несколько верблюдов, запряженных в повозки, и негромко меж собой переговариваются:
— Куда же подевался первый обоз? У них хоть факелы были, а нам в такой тьме и Далюйдуна-то не найти!
Отряд варваров преградил дорогу, охрана бросила повозки и разбежалась. Мани с гиканьем погнали повозки в свой стан. Но не проехали они и трех ли, как раздался такой страшный грохот, что варвары попадали с коней на землю. Это Ма Да и Дун Чу окружили врагов и говорят им:
— Кто нам покорится — будет жить, кто попытается бежать — будет убит.
Поняв, что выхода нет, варвары все до единого сдались, а Ма Да и Дун Чу переодели их в одежду минских воинов, связали каждому руки за спиной и велели вести обоз в Хуагодун. Начжа, увидев повозки, которые он с нетерпением поджидал, облегченно вздохнул и открыт ворота крепости. Едва повозки оказались за стенами ее, раздался громкий крик:
— Эй, Начжа! Минский полководец Ян жалует тебя огнем — поблагодари же его своей головой!
И тут же все повозки запылали. Огонь мгновенно перекинулся на стены и ворота крепости и скоро поднялся до небес. Начжа оторопел, варвары ударились в бегство, а Дун и Ма ворвались в крепость с несколькими тысячами воинов. Вся крепость уже была в огне, пылали даже деревья. Выхватив меч, Начжа вскочил на коня и ринулся на минов, но на его пути встал старый Лэй с секирой в руках.
— Бросай оружие, Начжа! Войско полководца Яна у ворот Хуагодуна!
К Лэю присоединились Дун и Ма, и оказался Начжа в окружении трех славных богатырей. От залпов орудий, громких воинственных
— Говорят, тигр не трогает того, кто лежит на земле, — в отчаянии завопил Начжа. — Отпусти меня, минский полководец, — сегодня я повержен, а завтра давай сразимся в честном бою, тогда и посмотрим, кто кого!
Су Юй-цин не утерпел.
— Ах ты, тебя уже за хвост схватили, а ты еще честного боя хочешь!
— Сегодня вы меня просто перехитрили, — не унимается Начжа, — иначе бы вам меня не одолеть!
Усмехнулся Ян, взмахнул флажком, ворота тотчас открылись — и Начжа был таков.
Осмотрев сожженный Хуагодун, Ян сказал, что делать здесь нечего, и отвел войско на несколько сот шагов к северу от спаленного логова варваров. У подножия горы, на берегу ручья, воины Яна расположились на ночлег.
— Откуда вы знали, что Начжа нападет на обоз? — не удержал любопытства Су Юй-цин.
Пожав плечами, Ян ответил:
— Раз он сидел в своей берлоге и не принимал сражения, значит, чего-то выжидал. А ждать он мог только дня, когда мы повезем в стан зерно. Начжа и в самом деле дождался, а тогда напал. Я ничего особенного не сделал — всего лишь «перехитрил хитреца». Варвары лишились уже трех своих убежищ, но коварный Начжа попытается еще раз испытать судьбу. Нужно быть осторожными и держать оружие наготове.
А Начжа добрался до Тайидуна, большой крепости, построенной посреди поля. Он собрал военный совет, тяжело вздохнул и говорит;
— Наши предки веками отстаивали крепости, а мы за несколько дней целых три отдали минам. Что будем делать — сидеть здесь и, сложа руки, ждать гибели? Или, будь что будет, соберем войско и отправимся на смертный бой?
Поднялся один из варваров.
— Минский полководец не только силен, но еще и хитер, — просто так его не одолеть. Что, если обмануть его, сделать вид, будто мы ему сдаемся, а там…
— Если нет полководцу удачи, он лучше подставит голову под меч, но не станет по-бабьи подолом вертеть! Не сметь говорить мне о сдаче — не пощажу никого! — закричал разозленный Начжа.
Он снова собрал огромное войско и на другой день разбил стан перед Тайидуном. Вскоре туда же подошел и Ян, расположил свое войско и принялся готовиться к решительному сражению. И вот выехал Начжа вперед и кричит:
— Слушай, полководец Ян! Ты сильней меня в хитрости, но я хочу встретиться с тобой в открытом бою — выходи!
Из стана минов выступил Лэй Тянь-фэн.
— Наш полководец направлен сюда Сыном Неба, и негоже ему самому вступать в поединок с варваром, даже с тобой, Начжа! Я, старый воин, готов продырявить твою нечестивую глотку! — проговорил он, схватил секиру и, поигрывая ею, начал наступать на Начжа.
Предводитель варваров набычился, глянул направо, глянул налево — и тотчас возле него появились Темут и Второй после князя, которые и двинулись на Лэя. На подмогу старому воину вышли Дун Чу и Ма Да.