Сон Златовласки
Шрифт:
Достав из шкафа черное платье и надев его, она позволила себе улыбнуться. От ее разочарования не осталось и следа. Напротив, она чувствовала себя живой и желанной.
Застегнув платье, Маккензи подошла к большому зеркалу. Платье сидело плотнее, чем раньше, но она не придала этому значения. Ведь она в последний раз надевала его несколько лет назад.
Затем девушка подняла волосы, оставив по бокам несколько мягких локонов, и нанесла макияж. Она осталась довольна результатом. Даже горбинка
Маккензи ощутила прилив оптимизма. Несомненно, Данте ею доволен. Возможно, если она продолжит доставлять ему удовольствие в постели, ей удастся убедить его не разрушать отель.
Когда девушка застегивала косметичку, ее взгляд упал на противозачаточные таблетки. Пройдя в ванную и налив стакан воды, она вдруг обнаружила, что таблеток в упаковке осталось больше, чем должно было.
Тогда ее осенило. Она пропустила прием два раза — во время той роковой ночи в отеле и по прибытии в Окленд, когда было слишком поздно и она ничего не соображала.
А ему она сказала, что предохранялась! Маккензи села на край ванны. Следует ли ей признаться в своей ошибке или подождать? Нет смысла беспокоить его раньше времени. К тому же что-то подсказывало ей, что Данте вряд ли станет ее слушать. Кроме того, риск невелик. Многие женщины месяцами не могут забеременеть, а тут после двух раз… Вряд ли.
Маккензи посмотрела на часы. Пора будить Данте. Поднявшись, она взяла дрожащей рукой две таблетки и проглотила их, запив водой. Все обойдется! Жизнь не может быть к ней столь жестока.
Вернувшись в спальню, Маккензи тихо позвала Данте. Он даже не пошевелился. Его дыхание было ровным и глубоким, веки слегка подрагивали. О боже, до чего же он красив! Присев на кровать, она провела рукой по его плечу и коснулась губами его щеки.
— Данте, — снова позвала она, целуя его в уголок рта.
Он приоткрыл один глаз, и в следующую секунду ее макияж был безнадежно испорчен, а тревоги из-за непринятых таблеток забыты.
— Стюарт Куинн — владелец и исполнительный директор отделения «Куинн Боатбилдинг Энтерпрайзис» здесь, в Окленде, — объяснил ей Данте по пути в ресторан.
Они успевали на восьмичасовую встречу, что было настоящим чудом, учитывая, что ей пришлось подправлять макияж и переделывать прическу.
— Куинну, — продолжил он, — принадлежит двухсотметровая полоса земли в прибрежной зоне, которая требует благоустройства. Его бизнес топчется на месте и нуждается в модернизации. У него не хватает наличных средств, ему не дают заем, но продавать землю он отказывается наотрез.
— Почему он не может получить заем? Земля, должно быть, стоит целое состояние.
— Он уже занял под нее средства, чтобы поддержать своего сына,
Маккензи нахмурилась.
— Откуда ты знаешь?
— Все очень просто. Мне принадлежит контрольный пакет акций его банка.
— Значит, ты собираешься заставить его продать землю?
— Банк должен обеспечивать прибыль своим акционерам, одним из которых являюсь я. Кому нужен лишний риск?
— Почему бы тебе не дать ему шанс?
— Послушай, я не стал бы тем, кем являюсь сейчас, если бы вечно ждал у моря погоды. Это не работает. Я считаю, что, если ты хочешь чего-то добиться в этом мире, ты должен смело двигаться вперед. А если ты отказываешься от своего шанса, ты его не заслуживаешь. Победителю достается все.
Маккензи откинулась на спинку сиденья. Данте Карраццо снова напомнил ей о том, каким безжалостным он может быть. После его ласк она об этом забыла, и ей стало не по себе. Она очень рискует, если позволит ему усыпить ее бдительность.
— Скажи, зачем нужно мое присутствие на этом ужине?
— Дело в том, что Стюарт приведет с собой свою жену Кристин. От тебя требуется развлечь ее, пока я буду работать со стариком.
— То есть загонять его в угол?
— Нет, взывать к его здравому смыслу.
— А Эдриан там будет?
Данте оглянулся.
— Почему ты спрашиваешь?
Маккензи отвернулась, сделав вид, что любуется панорамой гавани.
— Ну, он твоя правая рука, и я подумала…
— Нет, — ответил Данте. — Эдриана не будет.
Девушка облегченно вздохнула. Что-то ее настораживало в этом человеке, и он ясно дал ей понять, что тоже ее не жалует. Машина остановилась возле прибрежного ресторана в виде яхты.
Стюарт и Кристин Куинн уже ждали их в баре. Стюарт был пожилым мужчиной с белыми как снег волосами и обветренным морщинистым лицом, но его взгляд оставался живым и проницательным. Кристин в своем голубом костюме являлась воплощением элегантности, ее возраст выдавали только морщинки возле губ, когда она улыбалась. Маккензи сразу почувствовала к ней расположение.
— Какое необычное имя для женщины, — вежливо заметила Кристин, когда их представили друг другу. — Впервые сталкиваюсь с подобным.
— Это давняя семейная традиция, — улыбнулась Маккензи. — В нашей семье так обычно называют мальчиков-первенцев.
— А ваши родители решили нарушить традицию?
— В каком-то смысле. Они вообще уже отчаялись иметь ребенка. Я была зачата путем искусственного оплодотворения, и они подумали, что у них может больше не быть шанса соблюсти традицию. Поэтому они назвали меня Маккензи и дали мне второе имя Роуз, чтобы полное имя звучало более женственно.