Сон

Колесников Сергей Геннадьевич

Вампир пораженный смотрел, как тело старика дергается в предсмертных судорогах. Жизненная энергия перестала поступать в ладонь Вампира. Гордый старик лишил Вампира удовольствия полакомиться богатой жизненными красками энергией. А ведь Вампир потратил на битву со Скифом много энергии и теперь нуждался в подпитки.

Странник отпустил мертвое тело Старейшины и отступил назад на шаг. Труп упал у его ног.

— Чертов старик! — выругался Вампир. Затем он снял с плеча заранее заготовленный мешок из материала, не пропускающего влагу, и положил его рядом с трупом.

Пора было приступать к финальной стадии дела.

Вампир присел на одно колено, схватил одной рукой старика за волосы, а другую руку с мачете отвел в сторону для размаха.

Андрей лежал спиной на земле и смотрел в голубое небо. Это была виртуальная земля и виртуальное небо. Это был плод его воображения. Яркий сон. Сон и ничего более. Ничего делать не хотелось. Не было никакого желания что-либо предпринимать. Андрей чувствовал, как силы покидают его даже во сне. Это было забавное ощущение — чувствовать, как ты умираешь во сне. Надоедливого старика рядом больше не было. Никого рядом не было. Пропали запахи окружающего виртуального мира. Сон угасал.

— Неужели это все? — крутилось в голове Андрея. — Неужели это его предназначение в этой жизни. Быть похищенным ради неизвестных ему планов и умереть посреди Ядовитых болот. Умереть, так и не узнав, что от него хотел Старейшина повстанцев. Не узнать ради чего все это было затеяно. Финал его жизни был хреновый. Можно было бы закричать от отчаяния, но больше не было не желания, не сил.

Апатия накрывала Андрея. Оставалось только смотреть в небо на проплывающие мимо облака и постепенно угасать.

Неожиданно в глазах у Андрея сверкнула вспышка. Облака стали плясать перед его глазами — то приближаясь, то удаляясь.

— Это, что смерть? — спросил сам у себя Андрея.

Очередная вспышка перед глазами, заставила его вскочить на ноги. Что-то происходило с его телом. Не здесь во Сне, а там в реальном мире.

Последовавшие затем подряд пять вспышек выключили Андрея на миг.

В следующую секунду Андрей открыл глаза. Сквозь грязные и запотевшие стекла противогаза он смотрел на человека, склонившегося над ним. Тот тоже был в противогазе. Он держал палец на сонной артерии и внимательно вглядывался сквозь стекла противогаза в глаза Андрея. Другой человек в это время делал Андрею искусственное дыхание.

«Вот и объяснение вспышкам» — подумал Андрей. Он пошевелил рукой, чем привел в восторг, реанимировавших его людей.

— Есть! Этот жив! Скорее носилки сюда! — прокричал, тот, кто держал пальцы на его сонной артерии.

Затем он наклонился вплотную к Андрею и таинственно проговорил:

— Старейшина был прав. Если бы мы задержались хотя бы на полчаса, все было бы кончено. Теперь же Спаситель спасен и ничего еще не потеряно.

Андрей открыл глаза. Его взгляд упирался в потолок покрытый грязными пятнами и плесенью. Посреди большого, диаметром с метр, желтого пятна, одиноко горела тусклым светом люминесцентная свеча. Свеча свисала на тонкой веревке, привязной к крюку, вбитому в потолок.

Андрей сел и огляделся.

Он находился в комнате, четыре на четыре метра. Внутри не было ни стола ни стульев. Вообще ничего не было кроме старого

изодранного матраса. Входная дверь в его негостеприимную комнату была из метала. Все это напоминало ему о тюремной комнате, а не о номере люкс.

Что ж, видимо повстанцы продолжаю гнуть свою линию, считая его пленником. Пройденный путь через Долину Бурь и Ядовитое Болото не изменил их мнение об Андрее. А Андрей уже было возомнил, что они стали не друзьями по радости, то хотя бы друзьями по несчастью. Ан нет.

— Ну и хрен с вами! — выругался Андрей. Он поднялся на ноги и его повело в сторону. Голова закружилась, в глазах помутнело. Андрей сделал пару шагов в сторону и оперся рукой об холодную стену.

Организм еще не до конца восстановился, после отравления ядовитым газом на болоте.

Андрей сделал несколько медленных глубоких вдохов. Холодный воздух тюремной комнаты освежил его легки. Голова очистилась, в глазах прояснилось.

Андрей подошел к двери и постучал. Стук громких эхом разнеся по зданию. Судя по эху — он находился в большом здании. По крайней мере за дверью был коридор а не улица. Никто не ответил. Андрей застучал еще громче, добавив удары ногой.

Прошло пять минут — никакой реакции. Либо его не охраняли, либо охранник с железными нервами, либо там все померли.

В любом случае Андрей был еще слаб, чтобы предпринимать какие-то физические действия. Поэтому, Андрей оставил свои попытки достучаться в дверь и вернулся на свое место. Он лег на матрас и уставившись на тускло-горевшую свечу стал думать, подводя итоги своего похищения.

Итак, его похищают прямо на задании, при патрулировании границ Внутреннего города. Причем, осмыслив все произошедшее, становиться ясно, что это была засада. Засада на патруль с одной единственной целью — пленить его. Зачем? Не понятно. Он обыкновенный солдат Внутреннего города. Единственное его отличие от других — это физическое здоровье. Но этим, от остальных людей Внутреннего и Внешнего городов, отличаются все бойцы Внутреннего города. Благодаря этому его и взяли в пятнадцать лет в школу бойцов.

Много вопросов. А ответов так и нет. Он зачем-то очень нужен повстанцам. Раз его похищают, организовав засаду на вооруженный патруль. Затем тащат через всю Долину Бурь и Ядовитое Болото. Рискуют жизнью, ради того чтобы доставить его к своему лидеру.

Следующая странность — это его сны. Яркие, цветные и очень правдоподобные сны. Сны о мире, которого больше нет. Никому такие сны не снятся. Никому не сниться во сне навязчивый старик, который достает Андрея своими идеями о том, что Андрей спаситель всего человечества.

Андрей чувствовал, что все это — странные сны и загадочное похищение, как то связаны. Но как? Ведь его сон о волшебном мире живой природы — всего лишь сон. Или нет?

Андрей выругался и сел. Больше думать о снах он не хотел. Чего себя зазря мучить, не имея пока никаких зацепок. Подождем…

Одно Андрея радовало во всей этой истории — встреча с прекрасной блондинкой Катей. Но и тут была загадка — как могла сохраниться единственная во всем мире женщина с натуральным цветом волос, которого не у кого не было уже лет пятьдесят.