Сон

Колесников Сергей Геннадьевич

— Будь осторожней с Вампиром, — произнес Андрей. Но не слова говорили сейчас. Главное говорили его глаза: «я очень за тебя переживаю и мне очень печально, что все так происходит».

Катя поняла, что хотел ей сказать Андрей. Но чувство разочарование еще было сильным и потому она ни как, не отреагировав, молча закрыла за собой дверь.

Лязгнул засов. Ударив эмоцией печали по душе Андрея.

Он закинул в себя одну таблетку глюцерина и закрыл глаза. Хотелось только одного — заснуть и больше никогда не просыпаться.

Босые

стопы Андрея ступали по мягкой зеленой конструкции, под названием Трава. Он не чувствовал в действительности, но его мозг

подсказывал ему, что Трава должна быть именно такой — мягкой и приятной.

Андрей медленно брел вверх по склону холма. Он поднимался к тому месту, где он в последний раз видел старика. Андрей не спешил. Его мозг понимал, что это сон. Реально, Андрей сейчас находиться на полу холодной камеры, и спит крепким сном. Принятый им глюцерин снял боль и позволил забыться во сне.

Впервые Андрей не раздражался, что ему снится все тот же сон с древним миром Природы. Он больше не боялся своего сна. Наоборот, ему нравилось идти по загадочной конструкции Трава и любоваться мягким зеленым цветом окружающих его других конструкций.

Андрей поднялся на вершину холма и остановился у большого валуна. Здесь Андрей в последний раз видел старика. Андрей посмотрел по сторонам. Надоедливого деда нигде не было видно. Грустное настроение из реального мира мертвой планеты Андрей взял с собой в виртуальный мир своего сна. Он не видел нигде старика, и он не слышал звуков и не мог дышать воздухом это мира. А ведь, как был этот воздух волшебен. Андрей с грустью вздохнул и присел на валун. Он сорвал травинку и стал задумчиво смотреть на прекрасный вид, который открывался с высоты холма.

Андрей вспомнил отчаянный крик старика, перед тем как тот исчез: — «Прошу тебя, перенеси меня в этот мир!»

Тогда Андрей не придал никакого значения словам старика. Приняв его за плод своей фантазии. Теперь же все во сне приобретало другой ракурс. Старик был реален. Каким-то не понятным способом, тот смог проникнуть во сны Андрея. Сны несуществующей в реальности живой природы.

Андрей поднес к глазам травинку и стал ее разглядывать.

— До чего же реальная. Как с картинки в книге, — проговорил Андрей сам себе. — Может, она тоже реальна. И где-нибудь растет себе за Ядовитыми болотами, а про нее никто и не знает.

Андрей тяжело вздохнул и отбросил травинку в сторону.

— Бред, да и только, — с грустью подвел он итог и окинул взглядом панораму, которая открывалась с холма: горы, покрытые густыми лесами

различных деревьев, голубое небо с белыми облаками и речка с чистой водой.

— Эх. Как было бы здорово, если бы слова старика оказались правдой и люди смогли бы сюда переселиться, — вырвалось у Андрея. Он почувствовал, как по его щекам текут слезы.

Андрей закрыл глаза и подумал, что с него хватит. Он насмотрелся на сказку и теперь хочет проснуться в знакомом с младенчества мире, где он привык выживать.

Андрей открыл глаза. Потолок тюремной камеры был на месте. Андрей резко поднялся и сел. Глюцерин притупил боль и потому он не почувствовал никакого дискомфорта.

—

Я проснулся, когда сам этого захотел, — констатировал он в слух свершившийся факт. — Это конечно не такое уж и событие, но…

Андрей замолчал, на некоторое время задумавшись. Неожиданно к нему пришла пугающая мысль. Глаза Андрея испугано расширились. Он медленно поднес руку к карману своей куртки. Куртка была на нем все время, что он был в похищение. Андрей опустил пальцы в карман и замер. Его сердце учащенно забилось, лоб покрылся испариной. Его пальцы нащупали, нечто тонкое и хрупкое на ощупь. Очень медленно, затаив дыхание, Андрей вынул на свет таинственный предмет из своего кармана. Он поднес его к глазам и стал разглядывать, не веря в то, что видит. Это было не реально!

Прямо перед своими глазами, на расстояние двадцати сантиметров Андрей держал в своих пальцах конструкцию из сна под названием — Трава. Она была засохшей, но не настолько, чтобы рассыпаться в его руках. Она никак не могла к нему попасть случайно. Прачечная казармы отстирывает все белье солдат до блеска. Этот экземпляр не существовал не планете Земля уже лет сто, как минимум. Андрей поднес его к носу и понюхал. Он пахнет! От Травы шел еле ощутимый запах. Этот запах был не из мира мертвых городов. Это был запах из мира живой природы. Из его сна. А эту травинку, Андрею положил дед, когда он был во сне.

Андрей закатил глаза и что есть силы ударил себя по щеке. Он был поражен настолько, что забыл про огромную гематому на правой стороне лица. Сильная боль расколола лед обезболивания глюцерина и заставила парня закричать от боли. Слезы брызнули из глаз.

— Твою мать! — выругался Андрей. Он прикусил губу, чтобы сдержать волну боли. Траву он поднес к носу и жадно ее нюхал, словно пытался в ней найти обезболивание. Когда спустя пять минут боль отступила и глюцерин, справился с ее притуплением, Андрей вытянул руку с Травой и, прищурившись, посмотрел на нее. Трава была на месте. Все вокруг было реально — боль ссадин после драки со Степаном и конструкция Трава из другого мира. Из мира его снов.

Андрей бережно убрал единственное доказательство того, что он не сошел с ума, назад в карман и лег на спину. Ему надо было многое переосмыслить.

Но лязг замка не позволил ему углубиться в свои размышления.

Открылась дверь, и на пороге темницы возник Степан в сопровождении все тех же мужчин, что его сопровождали на Турнир.

— Вставай, — скомандовал Степан Андрею. Он был все также угрюм и не многословен. Все его лицо представляло собой огромный синяк.

— Вижу, не я один хреново выгляжу, — хмыкнул Андрей. К нему вернулось его знаменитое чувство юмора. Последнее событие с Травой в реальном мире вернуло Андрею веру в себя.

Степан приподнял удивленно одну бровь, но ничего не сказал.

Андрею помогла подняться на ноги. Он только успел быстро и не заметно схватить с книги последнюю пилюлю глюцерина.

Пленного выели из камеры. Его поддерживали за руки, чтобы он не упал. Хотя Андрей и чувствовал, что он в норме и сам может идти, но помощь ему все-таки была не лишней.