Сонет Серебряного века. Сборник стихов. В 2 томах. Том 1

Мартьянова Людмила Михайловна

II

Причины грусти В. А. Полетики

О чем грустишь, что мрачен, Полетика?..Утих азарт за страждущих славян,Вновь в обществе господствует «клубника»,Веселый снова властвует канкан.Теперь орлом в газете полети-каИ, предка своего приявши сан,Как архиятер, исцеляй от тикаМорального беспечных россиян...Но ты молчишь на сей призыв гражданский?..Иль ты смущен чумою астраханскойИ от нее боишься умереть?Иль недоволен податью акцизной?– «Ах, нет, не то, – ты молвишь с укоризной:Три у меня

подписчика на треть».

III

А. А. Краевскому

По случаю пятнадцатилетия «Голоса»

Пятнадцать лет, маститый журналист,Ты издавал умеренный свой «Голос»;Внимая за него зоилов свист,Ты постарел, твой убелился волос.Но все ж душою, как младенец, чист,Ты пожинал подписки спелый колосИ выпускал свой ежедневный лист —И обо всем на том листе мололось!А лист печатный все переносил:Болтали в нем, трудясь по мере сил,Писцов, курьеров министерских стая,Болтал Бильбасов, Безобразов сам;И мед статей их лился по усамУ публики, ей в рот не попадая...

IV

Ессе Номо

Брось честный труд, науку, позабудьИдей свободы пылкие приманки:Иной есть путь, прекрасный, вольный путь:Скорей займи кассира место в банке —И постарайся миллион стянуть...Тогда пойдут пиры и содержанки,К тебе начнут аристократы льнуть,Чтоб им на векселя ты ставил бланки;И будешь ты и славен, и велик,И счастье жизни будет не из книгТвоей душе ликующей знакомо;И адвокат, судья и прокурорК тебе преклонят с завистию взорИ прорекут с восторгом: «ecce homo!»

Кандидат

Лихая тройка в ресторан ДоротаПримчала их. Пробравшись в зимний сад,В уединенье полутемном гротаОни вдвоем, счастливые, сидят.На столике бутылок строй без счета,Стаканы влагой золотой блестят.Она прекрасна, как мечта Эрота,Он тоже мил: он юный кандидат...Не на судебное, однако ж, место,Как думает она, его невеста —Он кандидат на славную скамью,Что мы зовем скамьею подсудимых:Он куш украл, и вот из уст любимыхВнимает он: «За наше счастье пью!»...

Из цикла Военно-политические отголоски

Сонет

Мне снился сон: от края и до краяЕвропой всей владеют пруссакиИ формируют из людей полки,Везде порядок мудрый водворяя.

* * *

Вокруг полков свиней толпится стая,Баранов жирных блещут курдюки;Профессора пасут их, сквозь очкиПо-гречески Гомера разбирая.

* * *

Весь мир цветет: всем смертным почтальоныПриносят письма в срок, везде вагоныВ назначенные движутся часы,Ретур-билеты введены повсюду,И над землей развеян запах чудныйГороховой берлинской колбасы!

Николай Минский

* * *

Напрасно

над собой я делаю усилья,Чтобы с души стряхнуть печали тяжкий гнет.Нет, не проходят дни унынья и бессилья,Прилив отчаянья растет.Без образов, как дым, плывут мои страданья,Беззвучно, как туман, гнетет меня тоска.Не стало слез в глазах, в груди – негодованья.Как смерть печаль моя тяжка.И сам я не пойму, зачем, для чьей забавыРяжу ее теперь в цветной убор стихов.Ужель страданьями гордиться я готов?Ужель взамен я жажду славы?Как радости людей и скорби их смешны.Забвенья! Сумрака! Безлюдья! Тишины!..

1885

* * *

Заветное сбылось. Я одинок,Переболел и дружбой и любовью.Забыл – и рад забвенью, как здоровью,И новым днем окрашен мой восток.Заря! Заря! Проснувшийся потокМне голос шлет, подобный славословью.Лазурь блестит нетронутою новью,И солнце в ней – единственный цветок.Сегодня праздник. Примиренный духПрощается с пережитой невзгодой.Сегодня праздник. Просветленный духВстречается с постигнутой природой.Сегодня праздник. Возрожденный духВенчается с небесною свободой.

Тишина

Над морем тишина. Вблизи и в отдаленьи,Перед угрозой тьмы забыв раздор дневной,Слились пустыня вод с воздушною волнойВ объятьи голубом, в безбрежном сновиденьи.И столько кротости в их позднем примиреньи,Что берег побежден небесной тишинойИ скалы замерли над синей глубиной,Как эхо грустных слов, поющих о забвеньи.И вот зажглась звезда. Быть может, там вдалиОна окружена немолчным ураганом,Но, разделенная воздушным океаном,Она – лишь робкий луч для дремлющей земли,Лишь предвечерний знак, лишь кроткое мерцанье,Над темной тишиной лучистое молчанье.

Ложь и правда

Давно я перестал словам и мыслям верить.На всем, что двойственным сознаньем рождено,Сомнение горит, как чумное пятно.Не может мысль не лгать, язык – не лицемерить.Но как словам лжеца, прошептанным во сне,Я верю лепету объятой сном природы,И речи мудрецов того не скажут мне,Что говорят без слов деревья, камни, воды.И ты, мой друг, и ты, кто для меня былаПоследней правдою живой, и ты лгала,И я оплакивал последнюю потерю.Теперь твои слова равны словам другим.И все ж глаза горят лучом, земле чужим,Тебе и мне чужим, горят – и я им верю.

* * *

Он твердою рукой повел смычок послушный,И струны дрогнули, и замер людный зал.Разряженной толпе, чужой и равнодушной,Он в звуках пламенных и чистых рассказалДуши доверчивой все тайны, все печали:Как страстно он любил, как сильно он страдал,О чем он на груди возлюбленной мечтал,О чем в молитвы час уста его шептали.Он кончил – и похвал раздался плеск и гул.Художник! Тот же Бог, что в грудь твоювдохнулМелодий сладостных священную тревогу,Теперь толпе велит беситься и кричать.Иди: она зовет!—Толпа, и внемля Богу,Лишь воплями, как зверь, умеет отвечать.