Сонька Золотая Ручка. История любви и предательств королевы воров

Мережко Виктор Иванович

— Что вы смотрите на меня так, будто я когда-то был мужем вашей неродной мамы? — возмутился Сёма и повернулся к Эме. — Эмик, объясни дамочке, как это делают биндюжники, когда их считают за полных поцов. Но только так, чтобы она не потерялась за дверями и мы больше не нашли ее.

Тот поддернул рукава сорочки и решительно двинулся к Груне.

— Рано, — остановил его Улюкай и снова повернулся к воровке. — Ты сдала Михеля?

— Я, — севшим голосом ответила та.

— Расскажи.

— Меня выдернул Лев Петрович…

— Это

кто?

— Ну, который со мной… Он после Сахалина взял меня в расклад. И велел с ним ехать в Одессу. Ловить Соньку.

— Дальше.

— А дальше что?.. Дальше, как говорят в Одессе, или ты ловишь рыбу в море, или рыба ловит тебя. Зажухали мы их в кабаке, я подвалила…

— Кого — их?

— Соньку, дочку и придурка… Стала балабонить с ними.

— Сонька признала тебя?

— А то!.. Хотя стала корчить из себя нерусскую. А придурок вина нажрался и загасил меня.

— Ты была в кабаке одна?

— С Львом Петровичем!.. Его тоже придурок нахлобучил!

— А Соньку задержали?

— Придурка задержали!.. А Сонька с дочкой смылись! — раздраженно ответила Груня. — Потому и шмаляем каждый день по Дерибасовской!

— А как же газеты пишут, что поймали всех троих?

— Не читаю газет. Неграмотная!.. Только знаю, что Сонька с дочкой на воле.

Улюкай переглянулся с Сёмой, тот подошел к Груне, доверительно спросил:

— Скажите, босявка, мне как родному… Ответите правильно, будете каждый день дышать чистым одесским воздухом и смотреть на мужчин, которым на вас глубоко наплевать. Обманете, мадам, цветы станут приносить вам только на Таировское кладбище, и то через день… Чего господин, грубо называемый вами придурком, выглядит на Дерибасовской так, вроде на нем висят все грехи нашего прекрасного города?

— Клянусь, не знаю… Думаю, его чем-то колют.

— Он бывает хоть чуть-чуть нормальным?

— Бывает… Только тогда он становится совсем бешеным. Шпики сажают его в пролетку и везут в госпиталь.

Сёма разогнулся, развел руками:

— Без претензиев… Мадам ответила-таки по-честному, поэтому лучше ей отдохнуть, а для этого просто подышать свежим морским воздухом и немного водой, — и махнул Эме. — Эмочка, сделай мадам приятного!

Эма поднялся, подошел к Груне, взял ее под локоть.

— Прошу вас, мадам.

— Вы утопите меня? — испуганно спросила она, цепляясь за одежду Эмы.

— Что вы, мадам! — улыбнулся Сёма. — Кто вам в Одессе так сделает? Вы сейчас будете иметь спокойный вид на море, после чего уснете так сладко, как даже не спят маленькие дети.

Эма потащил воровку к выходу, она упиралась, кричала:

— Пожалейте!.. Пощадите меня!.. Я стану вашей! Вы только скажите, что делать!.. Не убивайте!

— Эма! — прикрикнул Сёма. — Если у тебя нервы как веревки, то у нас с господином они совсем слабые и больные!

Когда крики Груни затихли, Улюкай задумчиво произнес:

— Если газеты выдают фуфло, то на что рассчитывает полиция?

— Полиция

рассчитывает на то, что мы купимся, как фраера, на их дешевку и станем работать грубо и откровенно. Но они от нас этого не дождутся!

— Где искать Соньку и дочку?

— А вот это уже вопрос. Пустим по ворам слушок, что они на воле, и будем смотреть, какая рыбка попадется. Или вы так не считаете?

Номер, который снимал в гостинице Андрей, был просторный, светлый. Князь заканчивал утренний туалет, брился в ванной, когда в дверь постучали.

— Кто?

— Позвольте? — дверь открылась, и в номер вошел банкир. — Я не вовремя?

— Минуту!

Ямской смыл пену с лица, вытерся и вышел к гостю. Поздоровались за руку. Крук протянул ему несколько газет.

УБИТ КАПИТАН «ЯРОСЛАВЛЯ».

УБИЙСТВО КАПИТАНА — МЕСТЬ ЗА СОНЬКУ?

РЕЙС НА САХАЛИН СТОИЛ ЖИЗНИ КАПИТАНУ.

СТАРПОМ «ЯРОСЛАВЛЯ» УМИРАЕТ В ТЮРЕМНОМ ГОСПИТАЛЕ.

— «Ярославль» — пароход, на котором бежала Сонька? — встревожился князь.

— И на котором я встретил Михелину.

— Вы полагаете, убийство капитана как-то связано с ними?

— Убежден. Перевозка подобного товара стоит немалых денег.

— Но откуда они у них?

— За них заплатили… Я упоминал имя начальника поселения. Он был влюблен в…

— Пожалуйста, не надо. Мне неприятен этот разговор.

Андрей взял трость, подошел к окну, стал смотреть на улицу. Неожиданно позвал:

— Можно вас на минуту?

Банкир остановился рядом с ним.

— Видите того господина? — показал князь на бредущего по улице улыбающегося всем прохожим Михеля. — Вчера я прогуливался по Дерибасовской и также видел его. Он кто — городской сумасшедший?

— Одну минуточку, — Крук подошел к окну ближе, стал внимательно следить за вором. — Черт… Кажется, я его знаю.

— Он кто?

— Кто? — переспросил банкир, понаблюдал еще какое-то время за Михелем, посмотрел на князя. — Только не упадите в обморок. Это муж Соньки и отец вашей возлюбленной. Я его видел на пароходе вместе с этими дамами.

— Вы не ошибаетесь?

Крук вновь приник к окну.

— Определенно он… Только почему в таком состоянии?.. И почему один?

— Надо догнать его, он все объяснит.

— Нельзя, — вздохнул банкир. — Видите двух господ за ним?.. Филеры. Они ведут его.

— Зачем?

— Ответ здесь только один. Сонька и ее дочь не пойманы, а господина водят исключительно в целях приманки.

Михель и шпики скрылись.

— Завтра же я отправлюсь к полицмейстеру и объяснюсь с ним! — возмущенно произнес князь.

— И чего добьетесь? — усмехнулся Крук.

— Хорошо, дам опровержение в газеты! Притащу щелкоперов на Дерибасовскую, устрою скандал!

— А это еще хуже. Несчастного отправят в каталажку, и уж после этого его никто никогда не увидит.