Соннасарнова. Элит
Шрифт:
Стекло. Пальцы наткнулись на толстое холодное стекло. Это было как разряд тока: осознание. И вместе с осознанием пришла жгучая, невыносимая боль. Вены горели, выгорали дотла, и он вдруг отчетливо понял, что вскоре они превратятся в черный уголь, как те деревья в сознании Киры. Зеленоватая жидкость, в которой он находился, не могла укротить этот пожар. Нееет…
Фира вгляделся сквозь пелену, в то, что творилось за стеклом. Лаборатория… Белые халаты… Там правда люди?.. Или это боги смерти? Тейновы боги смерти…
Он чувствовал, как умирает. Ему казалось, он чувствовал это уже не раз. Но сейчас…
«Тейн! Ты же обещал! СПАСИ МЕНЯ!»
Мало-помалу тьма отступила. Тейн открыл глаза. И зажмурился от света, показавшегося ему слишком ярким после охватившего его мрака. Но вот, привыкнув к здешнему освещению, он различил грязно-серые стены. Мебели не было. Сам Тейн сидел на голом полу. Алкайдэ попытался подняться и только тут обнаружил, что у него скованы руки. Рассеянно оглянувшись, он попытался собрать картинку воедино и понять, где же он. Ах да, Агония.
Голубые глаза, исполненные ненавистью, всплыли в памяти. Тейн запрокинул голову, стукнувшись затылком о стену. Не помогло. Глаза только стали ярче, а ненависть и ярость в них — еще холоднее. Тейн застонал. Единственный человек, которого он действительно хотел спасти, единственный человек, который доверился ему, теперь был мертв. Мертв? Тейн усмехнулся горько и зло. Уж лучше бы и правда — просто мертв.
Из оцепенения Тейна вывел не то шорох, не то иной звук. Он мгновенно насторожился. От Агонии можно всего ожидать. Тейн знал многие легенды, ходившие вокруг этой страшнейшей из темниц, но только теперь у него была возможность проверить их лично. А впрочем, тут было вовсе не так уж страшно, как он ожидал… Пока, по крайней мере.
Звук повторился. Далекий и неясный. Словно зов.
«Тейн! СПАСИ МЕНЯ!»
Внезапно обретя силу и мощь, голос хлестнул, как удар плетки. Вот только принадлежал этот голос не девушке.
Тейн широко раскрыл глаза. Фиолетовая тьма, просочившись из самых глубин зрачка, залила глаза.
Он вспомнил.
Вспомнил, как еще один человек просил его о помощи. Вспомнил путешествие в чужое сознание. Вспомнил появившегося там бога. "Эврар" — и тьма захлестнула его.
А вспомнив, он разозлился вновь. Но теперь ярость его была осознанной. Тусклая лампочка, светившая под самым потолком, разлетелась вдребезги от его взгляда. Комната погрузилась во тьму. Но это была тьма живая. Каждой клеточкой тела Тейн ощущал ее пульсацию и движение. Она дышала. И она жаждала крови.
Двое лаборантов, закончив работу пораньше, собирались вместе скоротать вечерок и шли по коридору, обсуждая бары.
Свет ламп, освещавших коридор, задрожал. Лаборанты замедлили ход, неодобрительно косясь на неладное освещение.
— Что-то здесь не так, — заметил один.
Но другой не проникся его беспокойством.
— Пошли, этот вечер будет нашим! — хлопнул он друга по плечу.
Но только он это произнес, как стена по правую руку от лаборантов покрылась трещинами и обвалилась. Когда пыль немного осела, лаборанты разглядели темный силуэт человека. Его костюм, вопреки ожиданиям, вовсе не был в пыли. Длинные волосы, отливающие фиолетовым, змеились вокруг головы. А за ним…
За ним не было ничего, кроме черноты. Но вот мгновение — и она,
Глазами, полными ужаса, один из лаборантов смотрел, как тьма не пожирает, нет, а словно растворяет в себе, подобно кислоте, его товарища. Но вместо того, чтобы нажать кнопку тревоги, или хотя бы попытаться убежать, бедолага, как прикованный, застыл на месте. Страх парализовал его. Все, на что он был способен, — молча наблюдать, как черная лужа, добравшись до него, начала плавить его ботинки. Мгновение — и он почувствовал, что она добралась и до плоти. Больно не было. Было — словно он распадается на атомы, исчезает, как карандашный рисунок под ластиком. Безболезненно и бесследно. А потом он закричал. Не от боли. То ужас, дикий и первобытный, проложил себе путь наружу, разрывая голосовые связки.
Под оглушительные предсмертные вопли лаборанта, которые, впрочем, длились не так уж долго, Тейн добрался до лифта. Кроме этих двух несчастных, на небольшом отрезке пути ему больше не встретился ни один человек.
Нажав на минус одиннадцатый этаж, Тейн приготовился.
Густая и вязкая, тьма все еще продолжала "вытекать" из камеры, в которой ранее был заперт Тейн. Как лава при извержении вулкана, она стремительно распространялась по этажу, и дальше, вниз и вверх, уничтожая все на своем пути, оставляя за собой лишь изглоданные голые стены.
Когда дверь лаборатории разлетелась на куски, первое, что увидел Тейн — это Фира, заключенный в стеклянную колбу, подключенный к трубкам и проводам, в мутной зеленоватой жидкости неизвестной Тейну субстанции.
При появлении Алкайдэ все присутствовавшие в лаборатории застыли, будто в немой сцене. Первым опомнился Нильсси и ринулся наперерез Тейну. Однако он едва сделал и шаг. Повелитель теней даже не взглянул в его сторону. Невидимая для Нильсси сила просто откинула его. Это было похоже на резкий порыв ветра. Не удержавшись на ногах, он пролетел к противоположной стене и с размаху стукнулся о бетон.
Аре, затаив дыхание, отошла в сторону. В ее глазах затеплилась надежда.
Лаборанты испуганной стайкой тараканов шарахнулись врассыпную. Темная волна смела их, как мусор, раскидав по комнате.
Тейн шагнул к колбе с Фирой. Аккуратно прикоснулся к гладкой стеклянной поверхности. И стекло осыпалось вниз. Мутная жидкость хлынула на пол.
В руки, шею, плечи, почти во все тело Фиры были воткнуты тонкие трубки. Провода шли к позвоночнику. Голову, будто терновый венец, охватывал обруч из проводов и слабо моргающих лампочек. Лицо его закрывала кислородная маска.
Очень осторожно Тейн стал освобождать Кэйна от этих синтетических оков. Охранники с оружием загородили выход. Избавив Фиру от последнего злополучного провода, Тейн поднял того на руки и только скосил глаза в сторону прибывших — и тьма, сочащаяся из каждого темного угла, поглотила их. А когда волны тьмы расступились, от бедолаг и костей не осталось. А затем тьма быстрыми змейками устремилась к ногам повелителя теней и плотным коконом окутала Тейна и Кэйна. Через секунду в лаборатории их уже не было.